Сергей Беззаконов, Максим Жих. К анализу сведений византийских и восточных источников о русах в Северном Причерноморье в IX-X вв.
Анализируя известия византийских и восточных источников о русах в Северном Причерноморье в IX-X вв., ряд историков, в том числе историков Церкви, над которыми меньше довлеют традиционные историографические стереотипы, сделал вывод, что речь в них идет не о «Киевской» (в широком смысле), а о какой-то «другой» Руси в Причерноморье[1].
Первым к такому выводу пришел А.Л. Шлецер[2], по заключению которого южные русы были могущественным народом, «который подчинил себе, как говорит Фотий, бесчисленное множество других народов», и который населял «сегодняшнюю Крымскую Татарию». Историк, с одной стороны, отрицал их связь со славянами, готами и роксоланами, с другой, сближал с куманами, хазарами, болгарами, аланами, лезгинами (Шлецер 2015: 280-283). По словам А.Л. Шлецера, «россы, осаждавшие в 866 г. Константинополь, никак не могут быть Осколдовыми Руссами. Первые составляли великий, сильный, завоевательный и давно уже известный народ, приводивший в ужас все берега Черного моря». В отличие от варягов-руси, по его мнению, это был «особенный народ, неизвестная орда варваров, вероятно народ прибрежный, показавшийся на Западе и исчезнувший»; «простое сходство в названии Рос и Рус обмануло и почтенного Нестора» (Шлецер 1816: 86-117). А.Г. Кузьмин по поводу этого вывода констатировал: «Попытка Шлецера противопоставить русов и росов с языковой точки зрения, конечно, не может быть убедительной. На это обстоятельство неоднократно обращали внимание. Зато представление о двойственной природе “Руси”, о наличии такового этнонима и в Прибалтике, и в Причерноморье неоднократно привлекало к себе внимание впоследствии» (Кузьмин 2003: 40).
По словам С.М. Соловьева, «название “русь” гораздо более распространено на юге, чем на севере, и что, по всей вероятности, русь на берегах Черного моря была известна прежде половины IX в., прежде прибытия Рюрика с братьями» (Соловьев 1959: 126).
Н.П. Ламбин считал, что первоначальная Тмутараканская Русь – не славянское, а аланское княжество, о котором говорит Константин Багрянородный (Ламбин 1874: 58-95).
Е.Е. Голубинский констатировал: «Совершенное отсутствие в Киеве предания о таких важных событиях, как крещение князей и получение своего епископа, по нашему мнению, весьма и самым решительным образом говорит против вероятности мнения, что руссы, нападавшие на Константинополь и потом принявшие крещение, были Аскольд и Дир со своею дружиной» (Голубинский 1901: 38), из чего также делал вывод, что за атакой на Константинополь стоит не Киевская, а Причерноморская Русь.
Л.В. Падалка, выводя имя «русь» от рокс-алан, т.е. белых (правящих) алан, отнес возникновение Черноморско-Азовской Руси ко времени значительно раньше второй четверти IX века: «Русское имя связано с Черным морем, очевидно, после продолжительного обладания этим морем, что не может быть отнесено к Руси Киевского периода уже по одному тому, что Киевская Русь постепенно расширявшая, со времени Олега, свои рубежи, устраивалась вдали от этого моря. К такому заключению приводит и то соображение, что связь Днепровской Руси с Черным, или Русским, морем в X веке была уже слабою… Что места обитания древнейшей Руси не совпадают с киевскими пределами, подтверждают указания ряда источников, внимательно обследованных исторической критикой в отношении их достоверности. Так, местонахождение древнейшей Руси источники отмечают в непосредственной близости к “Русскому” морю, этим своим названием указывающему на обладание его древнейшей Русью. Русь Тмутараканская, поддерживавшая связь почти до конца XII века с Днепровскою Русью, несмотря ни на огромное разделявшее эти две Руси расстояние, ни на затруднявшие их сношения полчища кочевников, – правдоподобно, эта Русь и относилась к древнейшей Черноморско-Азовской Руси… В ряду фактов, указывающих на древнейшую Русь, источники отмечают… поход Руси на Царьград в 860 году… Отмеченные факты неопровержимо указывают на существование организованной древнейшей Руси вне киевских пределов, в соседстве с Русским и Сурожским морями» (Падалка 1914: 368-369).
В.Г. Васильевский считал, что уже в первой половине IX в. имя русов было «не только известным, но и общераспространенным на южном побережье Черного моря» (Васильевский 1915: СХ). В его представлении эта Черноморская Русь была не славянской, центром ее он считает местность возле Анапы, которая географически почти совпадает с Тмутараканской. Подытоживая свои наблюдения, он писал: «Одним словом, мы хотим сказать, что все известия о Руси и русских до половины IX в. относятся к тавроскифам и объясняются отождествлением Руси с тавроскифами и этих последних с готами, валанготами, готаланами» (Васильевский 1915: CCLXXXII).
В.А. Пархоменко основательно разработал теорию о существовании «давней местной южной Руси, Руси Черноморско-Азовско-Донской». Сформировало ее славянское население – потомки антов, оттесненные кочевниками на юго-восток. По мысли ученого, «известные нам случаи набегов Руси на Сурож, Амастриду и Константинополь естественнее и исторически и географически сообразнее всего отнести к этой именно приморской Руси, представителям которой только и можно было достигнуть такой виртуозности в морском деле, приобрести такую известность на Черном море и чувствовать здесь себя господином положения. Даже Днепровской Руси, все же несомненно удаленной от Черного моря и отделенной от него такими преградами, как населенные кочевниками степи и днепровские пороги, такая роль была совсем не по плечу – особенно в раннюю пору начала IX в. – о племенах же более северных и говорить нечего». Именно эта Русь и приняла крещение от Византии в IX в. (Пархоменко 1913: 12-59).
А.Н. Насонов, анализируя византийские и арабские источники о русах, пришел к выводу, что согласно их сообщениям, русов надо понимать, как народ, живущий на юге. «Не подлежит сомнению, что в IX в. как у византийцев, так и у арабов с представлением о “русах” связывалось представление о Тавриде: русов они представляли себе обитателями Тавра» (Насонов 1940: 80). Более того, его исследования приводят к выводу, «что уже в первой половине IX в. и возможно раньше существовали русы, осевшие в Крыму» (Насонов 1940: 91). Таким образом, согласно А.Н. Насонову, Черноморская Русь находилась в Крыму, а не на Таманском полуострове, который, по его мнению, в IX – первой половине X в. находился под властью хазар (Насонов 1940: 82).
Д.Л. Талис на основе анализа византийских источников и крымских топонимов с основой «рос» пришел к выводу, что «поскольку росы обитали там и приходили оттуда, где раньше жили тавры и тавроскифы, на крымских росов и были перенесены эти наименования» (Талис 1973: 232), а затем «Днепровскую Русь византийские писатели называли тавроскифами и таврами именно потому, что на нее было перенесено название народа, действительно обитавшего в Крыму в VIII-IX вв., т.е. росов» (Талис 1974: 99).
К аналогичному выводу пришел О.Н. Трубачев: «С Юга на Север – была перенесена и расширительно употреблена Русь северопонтийская, таврическая, придонская, приазовская – на Русь славянскую, в том числе днепровскую, и так – вплоть до “Руси” варяжской» (Трубачев 2005: 165).
Иеродиакон Никон (Лысенко) считал, что опорные базы русов, напавших на Константинополь в 860 г., находились в Крыму или в районе Ахиллова бега, а ставка кагана русов располагалась где-то на Дону (Никон 1989: 36).
В новейшей историографии серьезные аргументы в пользу древнего существования Причерноморской Руси привели в своих работах О.Н. Трубачев (Трубачев 2005: 131-188), К.А. Максимович (Максимович 2006: 14-56), А.Г. Кузьмин (Кузьмин 2003: 243-267), Я.Л. Радомский (Радомский 2004), А.С. Королев (Королев 2000: 69-73; 2006: 88-102).
Е.С. Галкина отметила, что «византийские источники первых трех третей IX столетия определенно указывают на Северное Причерноморье и Крым как на место обитания русов» (Галкина 2002: 62; 2012: 41).
В свете данных о древнем существовании Причерноморской Руси, по словам О.Н. Трубачева, «вновь встает вопрос об авторстве опустошительных морских походов на Амастриду и Константинополь IX в. (русы-славяне, русы-варяги или – какие-то “третьи” русы-росы?)» (Трубачев 2005: 137).
По словам К.А. Максимовича, «в примечании к переводу жизнеописания Василия I Я.Н. Любарский упоминает о двух возможных толкованиях этих сведений – как упоминания о Киевской Руси или же Руси причерноморской. Однако если De administrando imperio и жизнеописание Василия I вышли из круга Константина Багрянородного, то выглядит странным упоминание крещения Руси во втором из этих сочинений при полном отсутствии такого упоминания в первом. Эта странность, однако, находит свое вполне убедительное разрешение, если принять, что в двух сочинениях, имеющих отношение к Константину, речь идет о разной Руси. В DAI о крещении Руси не упомянуто потому, что там (в соответствии с замыслом всего труда) речь идет о крупном государственном образовании – Киевской Руси со столицей в Киеве. В середине Х в. эта Русь еще не была крещена... Следовательно, сообщение Константина Багрянородного о крещении Руси в жизнеописании Василия относится к другой, не Киевской Руси... Эта другая, не Киевская, Русь могла быть только Русью причерноморской» (Максимович 2006: 32-33. Ср.: Продолжатель Феофана 2009: 213-214).
Д.Л. Талис, а вслед за ним иеродиакон Никон, обратили внимание на средневековые крымские топонимы, указывающие на присутствие здесь росов или русов. По словам Д.Л. Талиса, они представляют собой «демотическую топонимику, скрытую от нас отсутствием источников» (Талис 1973: 230). В частности, на ряде каталонских и итальянских карт XIII в. Дон именуется Fiume Rossa, а на его левом берегу обозначена якорная стоянка casale de li Rossi, которую Никон отождествляет со средневековым поселением, найденным археологами возле хутора Рогожкино. Не исключает исследователь, что именно это поселение под именем Русия было известно арабам, а как Росия (Pωσia) упоминается в византийских хрисовулах XII в. Обращает внимание Никон еще и на то, что среди археологического материала, найденного на могильнике поселения, встречаются нательные кресты византийского типа, которые могут быть датированы IX в., т.е. тем самым периодом, когда Фотием (или Игнатием) была крещена Русь. На все тех же итальянских картах XIII в. западное побережье полуострова, ныне известное как Тендерская коса, именуется Rossa. Весьма символично то, что в античный период эта коса называлась Ахилловым бегом (Аχιλλειοζ δroμοζ) и именно ее византийские географы и историки IX-X вв. считали «родиной тавроскифов, к числу которых они относили народ “росс”, именуемый также “росс-дромиты”» (Никон 1989: 34).
Юго-западнее Тендерской косы, на Тарханкутском полуострове, итальянские карты помещают Rossofar (Rosofar, Roxofar), т.е. «росский маяк», а местность южнее Евпаторийского (Майнакского) озера носила название Rossoca. Примечательно, что в ходе археологических изысканий на Тарханкутском полуострове, у села Окуневка, действительно, было раскопано массивное каменное сооружение, во времена оны служившее маяком. И это, как нельзя лучше, указывает на развитое мореходство обитателей соседнего с маяком раннесредневекового поселения. Правда, вопреки чаяниям Никона, следов славян в Крыму IX в. не обнаружено. Керамика, хозяйственные и жилые постройки, тип поселений в местах, где отмечены топонимы с корнем «рос», как показал Д.Л. Талис, относятся к СМК и указывают на этническую общность жившего здесь населения с алано-болгарами Подонья и Приазовья. Никакого другого этнически определенного материала раннесредневековые поселения степного и предгорного Крыма не содержат. Все это позволило Д.Л. Талису поддержать «концепцию Д.Т. Березовца о полной или частичной идентификации носителей салтовской культуры с русами у арабских географов» (Талис 1973: 229-234; 1974: 87-99. См.: Березовець 1970: 59-74; Жих 2018: 176-245).
Как подчеркивал Д.Л. Талис, «во всех случаях, когда географическая терминология каталонских и итальянских портоланов, касающаяся Крыма, может быт сопоставлена с бытовавшим ранее названиям тех же объектов, выясняется глубокая древность этой терминологии и отсутствие произвольных новообразований» (Талис 1973: 230). Действительно, как показал О.Н. Трубачев, топонимы с основой «рос»/«рус» в регионе фиксируются еще античными авторами: «В относительной близости расположены кучно, на восточном берегу Боспора Киммерийского (Керченского пролива), записанные Птолемеем (II в. н.э.) и писателем уже раннего византийского времени Стефаном Византийским, – города Κορουσία, Γέρουσα, Άστερυσία, в нашей догреческой реконструкции – *Ko-rusia, *Ge-rusa, *Asta-rusia, все – с значащим компонентом *Rusa, *Rusia в составе» (Трубачев 2005: 159-160).
Считается, что в середине IX в. Крым был «поделен» между Византией и Хазарией, и влияние этих государств было на полуострове определяющим, но так ли это на самом деле? Взаимоотношения между хазарами и византийцами в Крыму на протяжении всей своей истории были довольно сложными, дрейфуя от открытого противостояния к обоюдовыгодной торговле и совместным проектам, к числу которых в полной мере можно отнести строительство крепости Саркел на нижнем Дону, осуществленное по просьбе хазарских кагана и бека византийскими мастерами в 830-е гг. Вторжение в Причерноморье в середине 30-х гг. IX в. венгров коренным образом изменило расстановку сил. Византийский император Феофил (829-842), пользуясь сложившейся обстановкой, попытался восстановить византийское влияние в Крымской Готии и на ряде других территорий полуострова, но ему это не удалось: нападения венгров на поселения Готии заставили византийцев в середине IX в. уйти из региона (Айбабин 1999: 227), вследствие чего там наступил хаос. На принадлежавшие Византии города Крыма венгры, хазары и прочие «варвары» совершали опустошительные набеги, о чем говориться как в «Житии святого Кирилла», так и в трудах его современников. В частности, в письме епископу города Веллетри в Италии Анастасий Библиотекарь (815-879) рассказывает об окрестностях Херсона: «Место опустело и сделалось необитаемым, храм разрушился, и вся та часть Херсонской области была почти покинута, так что видно было, что епископ Херсона с очень немногочисленным народонаселением оставался внутри того города, да и те казалось были скорее жители тюрьмы, чем города, из которого не смели выходить» (Айбабин 1999: 221).
Исследователи также обращают внимание на тот факт, что стратиги Херсонеса, по чину протоспафарии «не всегда титулуются императорскими, т.е. иногда не состоят и в разряде oi basilikoi (“царевы мужи”)». Все это позволяет исследователям высказать предположение, что в 860 г. «фема была невелика или, лучше сказать, весьма скоро после ее организации стала невелика, сохраняла отчасти унаследованный от городского совета архонтата управленческий, должностной аппарат (примером чему могут быть кир, “отец города” и экдик, в том числе как ek prosopou стратига), и ее глава, повелевавший этим аппаратом, очевидно, не нуждался в постоянном полном штабном штате. Временами, как это было в июне 860 г., когда город находился в трудном положении из-за враждебного прессинга “толп язычников”, “многих нападений варваров”, здесь вообще могло наступить безвластие; во всяком случае, отсутствие на какой-то момент стратига – единственное логичное объяснение, почему херсониты не выполнили свою обычную обязанность, заранее не предупредили имперское правительство о морском походе на Константинополь “превосходящего всех жестокостью и склонностью к убийствам” “народа рос”» (Могаричев, Сазанов, Сорочан 2017: 234).
Все это необходимо учитывать при анализе ситуации в Крыму в 860 г., в том числе и в контексте сообщения патриарха Фотия о том, что набег русов был неожидан, равно как и в контексте вопроса, где русы могли произвести (или приобрести) крупнотоннажные морские суда, которых они попросту не могли иметь, обитая в глубине Восточной Европы.
В представлении византийцев Причерноморье и Крым, как раз и были тем самым гиперборейским севером, откуда должен был прийти мифический народ («гроза гиперборейская» у Фотия). Показательно и другое. М.В. Бибиков подчеркивает, что в представлениях византийских авторов «авасги и аланы и саки и даки, росы и савроматы, как и “собственно скифы”, и всякий народ, овеваемый дуновением Борея, называются общо скифами» (Бибиков 2017: 32). Причем, отмечает он, к скифской общности росов византийцы начали причислять уже в IX в. Исходя из этого, основания утверждать, что поход росов на Константинополь мог состояться из Крыма, значительно увеличиваются.
Известный российский византинист В.Г. Васильевский, изучая византийские источники, пришел к выводу, что родина росов нападавших на византийские владения – «северные берега Черного моря» (Васильевский 1915: I-CCLXXXVIII). И были эти росы, по мнению ученого, тавроскифами, в коих В.Г. Васильевский видел готов, валаноготов, готалан, обитавших в Крыму с античных времен: «В первой половине IX в. существовало несколько пунктов, к которым прикреплялось сначала греческое название Тавроскифы, а затем в том же столетии распространившееся имя Руси, не устранившее первого, более литературного, а служившее для него параллельным выражением, отчасти переводным. В самых звуках слова Тавроскифы есть элементы из которых в народном греческом языке, столь склонном к усечениям, могло выработаться название Рось... Какой из трех центров – таврический, приднепровский или тмутараканский – был точкою отправления на Амастриду и Сурож, решить довольно трудно» (Васильевский 1915: CCLXХХII-CCLXXXIV).
Вполне вероятно, что поселения СМК в Крыму (Крым 2003: 55-59), которые поддерживали постоянные контакты с лесостепной зоной Подонья и Подонцовья, имели также и отношение к мореходству. В пользу такой локализации базы русов, атаковавших Константинополь, говорят греческие источники: «А скифский народ росов, что из числа народов, живущих вокруг Тавра, флотом совершал набеги на области Эвксинского Понта и стал помышлять о нападении на саму Византиду» («Сокращение историй» Иоанна Зонары; Кузенков 2003: 135). Слова о том, что нападению на Константинополь предшествовали более мелкие набеги русов на византийские причерноморские земли, подтверждают достоверность сообщений Житий Стефана Сурожского и Георгия Амастридского.
В церковнославянской версии Жития Стефана Сурожского, датируемой XIV-XV вв., сохранился переведенный с греческого полный текст «Жития». В нем говорится о том, что вскоре после смерти Святого Стефана (ок. 787 г.), город Сурож (ныне Судак) в Крыму, архиепископом которого был Стефан, был разграблен «великой ратью» русского князя Бравлина, пришедшего из «Великого Новагорода Рускаго» (Могаричев и др. 2009: 31). Разграблен был и гроб святого, после чего у князя случился приступ непонятной болезни, которая отступила только после того, как Бравлин приказал своим воинам вернуть награбленное и крестился. В конце VIII в., когда произошли описанные события, город Новгород, если понимать под ним современный Новгород Великий, еще не существовал. Вряд ли в то время существовало и Рюриково городище, предшественник Новгорода. Поэтому сторонниками достоверности известия «Жития» высказывается предположение, что под «Новгородом Русским» следует понимать Неаполь Скифский в Крыму, о котором, вероятно, шла речь в греческом оригинале (*Νεάπολις ή των Ρώς) и имя которого было калькировано славянским переводчиком как «Новгород» (Васильевский 1915: CCLXXXIII; Соболевский 1929: 1; 1929а: 56-57; Трубачев 1999: 88-89; 2005: 139; Галкина 2002: 56)[3].
В «Житии» не говорится о том, каким образом русы оказались под стенами Сурожа, пришли они на кораблях, на конях или пеше. Сказано лишь, что Бравлин пришел «силенъ зѣло» (Могаричев и др. 2009: 31). Не проясняет ситуацию и армянская версия «Жития святого Стефана». В ней возглавлял нападение на Сурож (в армянском «Житии» город Сухта) «некий Пролис (Պրաւլիս), из злого и неверного народа, пришедши с войском» (Могаричев и др. 2009: 65). О Руси и Новгороде в армянском варианте «Жития», как и вообще о том, откуда пришло войско Пролиса, не говорится ни слова, из чего, однако, не следует, что соответствующих данных не было в общем для славянской и армянской версий греческом оригинале. В целом события в армянской версии «Жития» излагаются короче, чем в славянской версии, и армянский автор вполне мог оставить за скобками имя «злого и неверного народа» (которое, скорее всего в греческом оригинале имелось), также как он оставил за скобками ряд других подробностей, бывших для него несущественными. Как заметил П.В. Кузенков, «армянское “Житие” является синаксарным (то есть входит в комплект большого сборника), а потому заметно короче русской версии. Подробности, казавшиеся малоинтересными армянскому переводчику, подвергались сокращению, и изъятие “руси” в армянском тексте не менее вероятно, чем ее добавление в славянском. По крайней мере русский редактор “Жития св. Стефана”, не скупящийся на риторику, вовсе никак не обыгрывает сюжет с крещением Бравлина и его народа (как-никак первый в истории пример крещения руси!), что косвенным образом говорит против интерполяции» (Кузенков 2012: 56).
Имя вождя русов О.Н. Трубачев (восстанавливая его греческий оригинал как *Βραβλινος, с проведением ассимиляции согласных[4]) относил к языку местного индоарийского населения Крыма (тавров) и этимологизировал через др.-инд. pravlīna- ‘раздавленный, поверженный, свалившийся’, интерпретируя это имя как прозвище *pravlīn(а)- (Трубачев 1999: 88-89), связанное с событиями, произошедшими с Бравлином согласно «Житию Стефана Сурожского» («Изламати бо мя хочет единъ старъ святъ моуж, притисне мя (и давить мя), и дша ми с нужею изыти хочет»: Могаричев и др. 2009: 31). Таким образом, как имя вождя русов, так и вероятное место их локализации (Неаполь в Крыму или в Северном Причерноморье) говорят о том, что «мы здесь имеем дело с каким-то особым, местным употреблением имени “русский” в пределах Крыма» (Трубачев 1999: 88).
Н.А. Ганина, констатировав, что этимология О.Н. Трубачева «представляется безупречной в формальном и семантическом плане», тем не менее, предложила параллель к имени «Бравлин» из вестготской Испании: «Braulio Епископ Сарагосский (середина VII в.), автор “Жития св. Миллана” и эпистолярного сборника» (Ганина 2010: 61-62). А.Ю. Виноградов и М.И. Коробов отметили, что удовлетворительной германской этимологии имя «Браулион» не имеет, а этническое происхождение самого епископа достоверно не известно, соответственно, нет уверенности, что он вообще был готом. Ученые предложили в качестве прототипа форм имени предводителя варваров в русской и армянской версиях Жития «греческое личное имя Πραΰλιος, которое, в свою очередь, образовано от прилагательного πραΰς ‘кроткий, смирный’», что должно было символизировать укрощение «дикого варвара-насильника силой св. Стефана» (Виноградов, Коробов 2017: 219-235), однако данная гипотеза совершенно умозрительна. Авторы не привели примеров того, чтобы в византийской литературе варварским вождям давались греческие имена. Таким образом, этимология, предложенная О.Н. Трубачевым, остается наиболее фундированной. Что же касается испанского Браулиона, то здесь, вероятно, имеет место случайная омонимия. С другой стороны, следует учесть и тот факт, что аланы, наряду с готами, участвовали в завоевании Испании (Карсанов 1992: 109-119), значит, вполне возможно наличие там людей с аланскими именами. Соответственно, как Бравлин/Пролис, так и Браулион, действительно, могут представлять собой варианты одного исходного имени, только аланского, этимологизируемого, в соответствии с гипотезой О.Н. Трубачева из индоиранских наречий.
Более информативно относительно морского дела русов IX в. Житие Георгия Амастридского. Большинство исследователей обоснованно полагает, что «Житие» составлено между 820 и 842 гг. никейским митрополитом Игнатием, соответственно, поход Руси датируется временем до 842 г. В пользу такой датировки говорят два ключевых факта: 1) В Житии Георгия Амастридского ни разу не упомянуты иконы. Такая ситуация была бы невозможна, если бы оно было создано в период после поражения иконоборчества; 2) Житие завершается похвалой иконоборческому патриарху Иоанну VII Грамматику (837-843), заклейменному всей последующей византийской историографией, следовательно, написано еще при его жизни (Васильевский 1915: III-CXLI; Липшиц 1948: 312-331; Левченко 1956: 45-50; Ševčenko 1977: 113-131; Сахаров 1980: 30-36; Вернадский 1996: 346; 70-71; Литаврин 2000: 24-32; Галкина 2002: 51-54; 2012: 33-35; Бибиков 2004: 41-44; Трубачев 2005: 137, 158-159; Максимович 2006: 36, 42, 45; Назаренко 2012: 19-21; Кузенков 2012: 60-65)[5].
Согласно сведениям этого источника, разорение византийских владений на южном побережье Черного моря, включая город Амастрида, русы начали с Пропонтиды, что указывает на то, что русы пришли на кораблях, класс которых, текст «Жития», тем не менее, определить не позволяет. Относительно того, откуда пришли русы, «Житие» содержит важное косвенное указание, отмечая, что у них сохраняет силу «древнее таврическое избиение иностранцев»[6] (Васильевский 1915: 64), что, как и в случае «Жития Стефана Сурожского», связывает их с регионом Тавриды. Д.Л. Талис обратил внимание на то, что ряд греческих источников с завидным постоянством называет русов таврами и тавроскифами, что, по мнению исследователя, «указывает на несомненную связь в представлениях современников топонима и этнонима» (Талис 1974: 91).
О.Н. Трубачев обратил внимание на народ «Тоурси» (варианты: «Тоурсïи», «Toyр’си», «Тоуръси»), видимо, исходно *Тауро-руси, в «Житии Кирилла», который он интерпретировал как славянскую передачу греческого «тавро-русы» (*Ταυρο-ρως), и с которым, очевидно, связаны «русьские письмена», которые Кирилл, согласно его «Житию», обнаружил в Крыму (Трубачев 2005: 175-182): «Обрѣте же тоу Еуаггелие и Псалтирь, роусьскими письмены писано, и человѣка обрѣть, глаголюща тою бесѣдою, и бесѣдова съ нимъ, и силу рѣчи приимь, своей бесѣдѣ прикладая различьная письмена гласная и съгласная, и къ Богоу молитву творя, въскорѣ чести и съказати, и мънози дивлѣаху, Бога хваляше» (Жит. Конст. VIII). Существование Евангелия и Псалтыри, написанных в Крыму «русскими письменами» в 860-х гг., прекрасно согласуется с византийскими источниками о крещении Руси в это время.
А.А. Спицын, справедливо отмечая, что «Алания крещена была, может быть, уже почти вся, когда в Киевской Руси христиане считались еще единицами», полагал, что «русские, ставшие известными в Херсонесе Константину Философу и имевшие написанное на своем языке Евангелие, были аланы, и скорее донские или таврические» (Спицын 1909: 77). У аланов СМК Подонья и Подонцовья существовала письменность, известная по ряду эпиграфических памятников, проанализировав которые, Г.Ф. Турчанинов показал ее связь со средневековым аланским письмом, уходящим корнями в скифо-сарматское письмо арамейского дукта (Турчанинов 1964: 72-87; 1990). Видимо, «русские письмена», увиденные в Крыму Кириллом, были близки к «системе письма сармато-алан Подонья» (Галкина 2002: 376)[7].
Г.В. Вернадский пришел к выводу, что «манускрипт действительно был на русском, то есть на языке южной руси (асов, антов), или более точно – на языке крымских асов или русов» (Вернадский 1996: 351)[8].
По мнению О.Н. Трубачева, «ничего невозможного в предположении о существовании когда-то таврской (тавроросской) письменности нет. Ее последующее исчезновение и забвение ставит ее в один ряд с другими начальными христианскими письменностями, которые, попав в какие-то неблагоприятные условия, перестали существовать» (Трубачев 2005: 178).
Рассказ Жития Кирилла о «русских письменах», с одной стороны, прекрасно согласуется со свидетельством патриарха Фотия о крещении русов (крещеным, безусловно, требовались богослужебные книги), с другой стороны, подтверждается восточными известиями о письменности русов.
Об особом письме русов, живущих где-то по соседству с Хазарией и Кавказом, сообщают и другие источники. В «Фихристе» («Каталоге») Ибн ан-Надима (Х в.) говорится: «ар-Русийа. Мне рассказывал один [человек], на правдивость коего я полагаюсь, что один из правителей (мулук) горы ал-Кабк (Кавказа – М.Ж., С.Б.) послал его к правителю (малик) ар-русийа; он утверждал, что они имеют письмена, вырезываемые на дереве. Он же показал мне кусок белого дерева, на котором были изображения, не знаю, были ли это слова или отдельные буквы, подобно этому» (Френ 1836: 51; Гаркави 1870: 240; Калинина 2019: 389). Интересно, что Х.Д. Френ обратил внимание на сходство приводимых арабским автором письмен русов с новосинайскими надписями из Вади аль-Мукаттаба (I-IV вв.) (Френ 1836: 53-56), что согласуется с гипотезой Г.Ф. Турчанинова о происхождении аланской донской руники из арамейского письма.
Персидский историк Фахр-и Мудаббир (XII-XIII вв.), передавая более ранний источник, сообщает: «У хазар тоже есть письмо, которое происходит от русского; ветвь народа румийцев (греков), живущая около них (хазар – М.Ж., С.Б.), употребляет это письмо, и они называют румийцев русами. Они пишут слева направо, буквы не соединяют между собой. Букв всего 22» (Бартольд 1968: 466). О Киевской Руси здесь речь явно идти не может, поскольку к тому моменту, когда в ней началось широкое распространение письменной культуры (конец Х – начало XI в.), Хазарии уже не существовало. Скорее всего, под «румийцами» здесь подразумеваются аланы, среди которых, по свидетельству ал-Мас‘уди, христианство распространилось «при появлении ислама и при Аббасидах» (Минорский 1963: 204). Алания в ряде раннесредневековых источников именуется «страной аланов и русов» (Карсанов 1996: 84-86).
Помимо имени-прозвища «Бравлин», О.Н. Трубачев выявил в источниках еще одно возможное слово из языка крымских русов, бывшего, по его мнению, индоарийским диалектом. В «Житии Кирилла» говорится: «Бѣше же во Фоульстѣ языци доубъ великъ, срослъся съ чрешнею, подъ нимже требы дѣахоу, нарицающе именем Алеξандръ, женьскоу полоу не дающе пристоупати къ немоу, ни къ требамъ его» (Жит. Конст. XII). Ученый так комментирует этот пассаж: «Естественно, язычники не могли назвать свое священное дерево крестным именем 'Αλέξανδρος, явившимся здесь лишь записью по созвучию туземного (индоарийского таврского?) *alakša-dru- 'дуб-защитник' или 'запретное дерево' (ср. др.-инд. rákşati 'охранять', греч. άλέξω то же, др.-инд. d(a)ru- 'дерево')» (Трубачев 1999: 58).
Почитание русами дуба отмечает Константин Багрянородный, согласно рассказу которого, во время своего пути в Константинополь, русы «достигают острова, называемого Св. Григорий (остров Хортица – М.Ж., С.Б.). На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие – кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или съесть, или отпустить их живыми» (Константин Багрянородный 1991: 48-49).
Поскольку почитание дуба известно у ряда ираноязычных народов, Г.В. Вернадский пришел к заключению, что описанный Константином Багрянородным обычай русов был иранским по своему происхождению и связан с поклонением дубу в Крыму: «Правители Киева были скандинавского происхождения, но в их армии было много полян, а они были одним из антских, или асских племен. Ко времени обращения фульцев (около 861 г.) часть кавказских и крымских асов и русов уже были христианами, а сугдейские русы имели даже церковные книги на своем собственном языке и со своей графикой – “русскими буквами”. Но вдали от моря, как в Фулах до прихода Константина, асы и русы все еще оставались язычниками» (Вернадский 1996: 354-355).
А.Г. Кузьмин предположил, что петухов русы жертвовали соколу и в качестве аналогии привлек обычаи балтийских славян: «Согласно Константину Багрянородному, русы, пройдя пороги, на острове св. Георгия (Хортица) приносили жертвы у огромного дуба. В жертву приносились петухи, а также куски хлеба и мяса. Некоторые аналогии этому обряду можно найти у Гельмольда. Автор отмечает, что… в отличие от лютичей и поморян, создававших храмы и изваяния идолов, вагры своего бога воспринимали через священные дубы и никаких идолов не имели. Жертвоприношений вагров Гельмольд не описывает. Лютичи приносили в жертву волов и овец, и это логично, если вспомнить, что их тотемом был волк. Тотемом определенной части вагрской земли был сокол-ререг. Ему-то и могли приносить в жертву птицу и куски мяса» (Кузьмин 1974: 53-54).
По мнению Р.О. Якобсона, восточнославянский Сварог / западнославянский Рарог[9] соответствует иранскому Веретрагне: «К среднеиранской форме varhagn, но всей видимости, восходит и svarogъ. Знаменательно, что именно седьмою из десяти метаморфоз богоподобного Vərəϑraγna было его превращение в могучего, быстролетного сокола varəγnа – (mərəγō mərəγdnam ‘всем птицам птица’, как его определяет Авеста). Оба сложных слова – vərəϑraγna и varəγna – схожи по своему этимологическому составу, оба наделены одним и тем же начальным корнем wer-; совпадает и их буквальное значение – ‘сокрушитель отпора, победитель сопротивления’. По всей вероятности, помимо прямого имени иранского героя (varhagn), его созвучное, фигуральное наименование (varagn) в свою очередь повлияло на славянскую передачу... Что касается начального s в имени Svarogъ, то понятно, что иранский корень, означающий ‘сопротивление, отпор’, был передан созвучным и синонимическим славянским корнем svar – (ср. сваръ ‘распря, борьба, сопротивление’). Не исключена даже возможность, что этот славянский корень, обычно связываемый этимологами с индоевропейским swer – ‘говорить’, скорее принадлежит к одному гнезду с индоиранскими vara- и vrtra-, восходя к альтернанту swer- корня wer- ‘замыкать, оборонять, оказывать отпор’» (Якобсон 1964: 616).
Эти наблюдения Р.О. Якобсона могли бы объяснить известное сближение имеющих салтовское происхождение «знаков Рюриковичей» с образом сокола (Рапов 1968: 62-69; Беззаконов 2012). М.Л. Серяков связал чешские представления о рароге с аналогичными восточнославянскими верованиями об огненном змее, которого можно получить из петушиного яйца, и скандинавской сагой о Боси. Там по приказу своего конунга герой похищает волшебное яйцо огромной чудовищной птицы из родового храма правителя Биармии, а из этого яйца впоследствии вылупливается змей, которого победил Рагнар Лодброк (Серяков 2015: 264-267; Серяков 2015а: 261-264).
К.Ю. Рахно сопоставил описанное Константином Багрянородным принесение русами в жертву петухов с этнографически известными воинскими культами осетин. Ученый отметил две возможности: либо мясо кур жертвуют соколу, воплощению Веретрагны, либо мясо кур жертвуют лисице, которую чтили как древние аланы (в могильнике Мокрая Балка было раскопано погребение лисицы, покрытое слоем камня, на поверхности место также было обозначено камнями. Факт отдельного захоронения животного является доказательством особого отношения), в т.ч. «салтовцы» (в салтовских могильниках найдены женские амулеты из просверленных зубов и костей лисицы), так и современные осетины (Рахно 2020: 89-91).
Недавно в Харьковской области археологи нашли салтовскую яму-погреб, в которой находились пять компактно расположенных тарзометатарзаусов петухов, из чего исследователи сделали вывод, что носители салтовской культуры использовали петухов для ритуалов. Учитывая, что найдены тарзометатарзусы петухов, видимо, из петушиных костей «салтовцы» изготавливали воинские амулеты, усиливающие храбрость, а их сокрытие может быть определенным актом завершения военного статуса их владельцев (Квітковський, Горобець, Горбаненко 2022: 432).
Иеродиакон Никон полагал, что «после неудачи похода 860 г. на Константинополь, пораженные чудом[10], происшедшим на их глазах, россы, добравшись до своих опорных баз в Крыму или в районе Ахиллесова бега, направляют к византийцам посольство с просьбой “сделать их участниками в святом крещении”» (Никон 1989: 36).
Обычно в качестве аргумента против Причерноморья как отправного пункта похода русов приводят слова Фотия, согласно которым нападавшие отделены от Константинополя «столькими землями и племенными владениями, судоходными реками и морями без пристаней» (Левченко 1956: 62; Литаврин 2000: 49). Помимо указания на возможную риторичность этих слов, следует отметить два момента: (1) Эти слова Фотий произносил непосредственно в момент когда русы находились под стенами города, а нападение, как он сам утверждал, было неожиданным (Кузенков 2003: 35), соответственно и точной информации об отправной точке похода у него просто могло не быть; (2) Основная часть Русского каганата (если верно его отождествление с СМК), действительно, находилась в глубине Восточной Европы и была отделена от Византии «реками и морями», в Крыму и Причерноморье находились лишь его окраинные земли. Соответственно, слова Фотия не противоречат гипотезе о том, что непосредственной базой для атаки на Константинополь были владения русов в Крыму и соседних районах Причерноморья и Приазовья, но стоял за ними Русский каганат, находившийся в глубине континента – в верховьях Дона и Северского Донца.
Давно было замечено, что из договора Игоря с Византией 944 г. следует, что Русь имела некие владения в Крыму и соседних областях, откуда русы могут как воевать с византийскими владениями в районе Херсонеса, так и оказывать им военную помощь: «О Корсуньсций сторонѣ. Колко же есть городъ на той части, да не имуть власти князи рускыи, да воюеть на тѣхъ сторонахъ, а та страна не покоряется вам, и тогда, аще просит вой от насъ князь рускый, дамы ему, елико ему будет требѣ, и да воюет… А о сихъ, иже то приходять черьнии болгаре и воюють въ странѣ Корсуньстий, и велимъ князю рускому, да ихъ не пущаеть, и пакостятъ сторонѣ его» (ПВЛ 1997: 100).
Н.П. Ламбин (Ламбин 1874: 58-95) заметил, что, во-первых, «князь русский», о котором идет речь в приведенном пассаже, никак не мог быть князем киевским (поскольку тот в договоре последовательно титулуется «великим» и очевидным образом не имел возможности для оперативных действий в районе Херсонеса), но только его вассалом, правившим какой-то областью в Крыму, а во-вторых, обратил внимание на то, что в рассказе Константина Багрянородного о крымских делах на месте русов договора в той же роли оказываются аланы: «[Знай], что эксусиократор Алании не живет в мире с хазарами, но более предпочтительной считает дружбу василевса ромеев, и, когда хазары не желают хранить дружбу и мир в отношении василевса, он может сильно вредить им, и подстерегая на путях, и нападая на идущих без охраны при переходах к Саркелу, к Климатам и к Херсону. Если этот эксусиократор постарается препятствовать хазарам, то длительным и глубоким миром пользуются и Херсон, и Климаты, так как хазары, страшась нападения аланов, находят небезопасным поход с войском на Херсон и Климаты и, не имея сил для войны одновременно против тех и других, будут принуждены хранить мир» (Константин Багрянородный 1991: 52-53).
Ученый сделал справедливый вывод, что поскольку речь идет о расположенных в Крыму Херсоне и климатах, то правитель аланов, о котором здесь говорится, никак не может быть государем Кавказской Алании, но только правителем страны, расположенной на Крымском полуострове. «По всем признакам, даже и по самому титулу надо полагать, что этот властодержец Алании – одно лицо с “князем русским” игорева договора, ибо и этот князь не самостоятельный, а князь-подручник, вассал, также может быть назван властодержцем, то есть держащим власть великого князя киевского» (Ламбин 1874: 68).
О наличии у русов владений непосредственно на черноморских берегах говорит ал-Мас‘уди: «Море булгар, русов, баджни, печенегов, баджгурдов, а они [являются] тремя видами тюрков – это море Понт (Черное – М.Ж., С.Б.)» (ДРЗИ III: 110); «В верховьях реки Хазар [есть] устье (речь идет о Доне, принимаемом за приток Волги – М.Ж., С.Б.), соединяющееся с проливом из моря Понт (Черного – М.Ж., С.Б.), а оно – море русов; нет на нем никого другого, и они [живут] на одном из его берегов» (ДРЗИ III: 114); «Четвертое море – море Понт, это море булгар, русов и других народов, простирающихся с севера, со стороны города, который называется Лазика, он – позади Константинополя» (ДРЗИ III: 117).
Ал-Мас‘уди сообщает даже имя причерноморских русов: «Русы – многочисленные народы, имеющие отдельные виды. У них есть вид, называемый Луда‘ана. Они самые многочисленные, посещают для торговли страну Андалусию, Италию, Константинополь и хазар (далее следует рассказ о том, как с черноморских берегов русы отправились в поход на Каспий – М.Ж., С.Б.)» (ДРЗИ III: 114); «Ширина его (Константинопольского пролива – М.Ж., С.Б.) в начале – около 10 миль, и там [стоит] город, принадлежащий Византии, известный под именем Мусанна, препятствует проходу в это море судам ал-Куз.кана и других видов русов» (ДРЗИ III: 118).
Название Луда‘ана (или ал-Лудагана: ал-Мас‘уди 2021: 147. Варианты чтения по разным рукописям: ал-Куз.кана/ал-Кудкана, ал-Муд.‘ана, ал-Луза‘ийа, ал-Мад.гана: ДРЗИ III: 114; ал-Мас‘уди 2021: 147) сопоставлялось разными авторами со многими этнонимами, звучащими хоть сколько-нибудь похоже: «ладожане» (Ibn-Foszlan 1823: 71; Станг 1999: 136), «норманны» (Ибн Русте 1869: 166-168; Минорский 1963: 198; Галкина 2012: 62)[11], «ал-варгана»-варяги (Marquart 1903: 342), «лучане», «лендзяне», «литовцы» (Гаркави 1870: 155-156), «испорченное обозначение евреев ар-раданийа» (Marquart 1903: 352; Заходер 1967: 84-90)[12], «улучане»-уличи (Рыбаков 1982: 184) и т.д.
Оценивая эти гипотезы, надо иметь в виду ключевой момент: хорошо зная славян западных, ал-Мас‘уди очень смутно знал славян восточных. Из рек, впадающих в Черное море, он знал Дунай и Дон, но не знал Днепра (Ал-Мас‘уди 2021: 56-59). Он не упоминает Киева и не обнаруживает признаков знакомства с современной ему Киевской Русью на Среднем Днепре. Земли к северу от Черного моря арабский автор описывает следующим образом: «Море Понт… соединяется с озером Меотис. Длина его 300 миль, а ширина – 100 миль. Оно – на окраине населенной земли, а часть его – под северным полюсом. Поблизости от него [есть] город, [за которым] нет обитаемой земли, называется Туле» (ДРЗИ III: 117). Русы, которых знает ал-Мас‘уди – это жители черноморского побережья, соответственно, в высшей степени маловероятно, чтобы за его Луда‘ана скрывались ладожане, норманны, литовцы, лютичи и т.д.[13]
Приемлемой, с этой точки зрения, является только гипотеза Б.А. Рыбакова об уличах, которые согласно ПВЛ, «сѣдяху по Бугу и по Днѣпру, и присѣдяху къ Дунаеви. И бѣ множество ихъ, сѣдяху бо по Бугу и по Днепру оли до моря, и суть городы ихъ и до сего дне, да то ся зовяху от Грѣкъ Великая скуфь» (ПВЛ 1997: 70). Согласно Константину Багрянородному, в середине Х в. уличи были данниками киевских русов (Константин Багрянородный 1991: 156-157), соответственно, внешним наблюдателем вполне могли рассматриваться как часть Руси, как «вид русов».
Однако, более вероятно, на наш взгляд, что речь у ал-Мас‘уди идет о дославянских русах Причерноморья, соответственно, объяснение названного им загадочного этнонима-гапакса следует искать через сопоставление с дославянской индоиранской этнической и географической номенклатурой Причерноморья.
Особого внимания заслуживает гипотеза П.К. Коковцова, который сопоставил «Луда‘ана/Лудагана» ал-Мас‘уди с народом «Лузния», о котором говорится в т.н. «Кембриджском документе»: «Вот какие народы воюют с нами (с хазарами – М.Ж., С.Б.): Асия (Алания – М.Ж., С.Б.), Баб-ал-Аб-ваб (Дербент – М.Ж., С.Б.), Зибус (Zibus; видимо, зихи – М.Ж., С.Б.), турки (тюрки или мадьяры, которых тоже так именовали – М.Ж., С.Б.), Луз-ния (Luz-n-j-w)» (Коковцов 1932: 122-123). В.М. Бейлис так прокомментировал гипотезу П.К. Коковцова: «Звуковой состав здесь аналогичен, особенно если принять вариант ал-лудагийа, но самый народ лузния остается таинственным не менее, чем ал-лудагана» (Ал-Мас‘уди 2021: 149).
Видимо, Луда‘ана/Лузния проживали на побережье Черного моря. Не исключено, что более внимательный анализ источников позволит обнаружить и другие упоминания этого причерноморского «племени».
Сообщение ал-Мас‘уди о черноморских русах, включая его «кабинетное» умозаключение о том, что именно черноморские русы нападают на Испанию, в точности повторил ал-Бакри: «Соприкасаются с этими (булгарами) русы, а их – многие виды, и они народ островной и корабельный, сила на море, спускаются часто в него, а соединяется [море] с морем Ниташ (Черным – М.Ж., С.Б.), о чем ранее шла речь. И этот народ – маджусы, и они неожиданно появлялись в Андалусии каждые 200 лет. Спускались в него (море) из пролива моря Океан, но не из того пролива, на котором медный маяк (Гибралтара – М.Ж., С.Б.), а из пролива, соединяющегося с морями Маниташ (Азовским – М.Ж., С.Б.) и Ниташ» (ДРЗИ III: 126).
Именование ал-Мас‘уди Черного моря «морем русов» находит аналогию в целом ряде других источников: «Так же его именуют Идриси и Димашки. “Русским” это море называет и Начальная летопись. А.В. Соловьев называет еще целый ряд источников, также именующих его “Русским”. Среди них один русский (описание Константинополя архиепископом новгородским Антонием), два французских (XII-XIII вв.), еврейский (ХII в.), три немецких (Еккехард, Анналист Саксон и Гельмольд)» (Кузьмин 2003: 261-262. См.: Soloviev 1959: 1-12).
По справедливому мнению А.Г. Кузьмина, «поистине международное признание Черного моря “русским” – важное свидетельство в пользу существования Причерноморской Руси» (Кузьмин 2003: 262). Относительно известного летописного пассажа («Днепръ втечет в Понтеское море треми жералы, иже море словеть Руское»: ПВЛ 1997: 66) ученый отмечает: «Название это идет не от славян. Летописец лишь один раз замечает, что море “словет Руское”, но предпочитает именовать его по-гречески “Понтом”. Он не понимает ни значения, ни условий возникновения имени, унаследованного вместе с именем “Русь”» (Кузьмин 2003: 262).
К списку источников, собранному А.В. Соловьевым, А.Г. Кузьмин добавил ирландские саги, в которых Черное море именуется Mare Ruad, подчеркнув, что «это тоже обозначение “красного” цвета, как и славянское “чермный”» (Кузьмин 2003: 262), что возвращает нас к проблеме тождественности и взаимозаменяемости понятий «русский» и «красный» (Сюзюмов 1940: 121-123; Станг 1999: 120; Беззаконов, Жих 2023: 15-17): Черное море именовалось «Красным» или «Русским» по имени живущего на его берегу «красного народа» – русов.
О.Н. Трубачев обратил внимание на древнерусский топоним «Белобережье» в районе устья Днепра, упоминаемый в ПВЛ под 6479 (971) г. как место зимовки князя Святослава (ПВЛ 1997: 122). По мнению ученого, это имя соответствует греческому Χρυσή (Евсевий), Χρυσός Λεγόμενος (Константин Багрянородный), известному с IV в., и, видимо, передающему туземное Rossa Tar («белый берег»), связанное с «древней местной традицией называть Северное Причерноморье 'Белой, Светлой стороной'» (Трубачев 2005: 160-161).
Так древнерусская традиция, отраженная в ПВЛ, сохранила архаичные топонимы, связанные с происхождением имени «русь» («Русское море», «Белобережье»), смысл и значение которых уже не были понятны летописцам.
Лев Диакон трижды говорит о владениях русов в районе Киммерийского Боспора (Керченского пролива): (1) император Иоанн Цимисхий (969-976) требует от князя Святослава, чтобы тот «удалился в свои области и к Киммерийскому Боспору» (История. VI.8; Лев Диакон 1988: 55-56); (2) Иоанн Цимисхий напоминает Святославу о том, как его отец Игорь, «презрев клятвенный договор, приплыл к столице нашей с огромным войском на тысячах судов, а к Киммерийскому Боспору прибыл едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды» (История. VI.10; Лев Диакон 1988: 56-57); (3) Иоанн Цимисхий высказывает предостережение, «чтобы скифы (русы – М.Ж., С.Б.) не могли уплыть на родину и на Киммерийский Боспор в том случае, если они будут обращены в бегство» (История. VIII.1; Лев Диакон 1988: 68-69). В этих известиях вполне четко говорится о владениях русов в районе Керченского пролива, причем эти владения как бы обособлены от их «основных» территорий.
Иногда в приведенных пассажах Льва Диакона видят «кабинетную» географическую конструкцию (Карышковский 1960: 39-51)[14], однако сообщаемая им информация подтверждается тем, что в договоре византийского императора Мануила I Комнина (1143-1180) с Генуей от 1169 г. и в последующем подтверждении условий этого договора в 1192 г. в Северном Причерноморье рядом с Тмутараканью упоминается город «Росия» (Ῥωσίας): «Да имеют (право) генуэзские суда вести торговлю без страха во всех и всегда землях моей царственности, кроме Росии и Матрахи (Ῥωσίας καὶ τῶν Ματράχων), если только, как говорится, того когда-либо не запретит им моя царственность» (Левченко 1956: 436; Бибиков 2009: 49).
Обращает на себя внимание, что если Лев Диакон в Х в. говорит именно о владениях русов в районе Керченского пролива, то согласно византийским хрисовулам второй полвины XII в. город Росия находится под управлением Византии, то есть какой-то самостоятельной политической силой местные русы уже не являются.
Этот город известен ал-Идриси, который локализует его в устье реки Русия, под которой арабский географ подразумевал Северский Донец и Низовья Дона (Рыбаков 1952: 13, 20-25). Азовское море и Керченский пролив при этом также могли пониматься как устье реки Русии. По словам ал-Идриси: «От Атрабзунда (Трапезунда – М.Ж., С.Б.), пересекая море, [до города] Русиййа пять дней плавания» (Ал-Идриси 2006: 115); «От города Матраха (Тмутаракань – М.Ж., С.Б.) до города Русиййа двадцать семь миль. Между жителями Матрахи и жителями Русиййа идет постоянная война. [Город] ар-Русиййа [стоит] на большой реке, текущей к нему с горы Кукайа (Среднерусской возвышенности – М.Ж., С.Б.)[15]. От города ар-Русиййа до города Бутар (Феодосии по Б.А. Рыбакову; мыса Капрера/Крабера по И.Г. Коноваловой – М.Ж., С.Б.) двадцать миль» (Ал-Идриси 2006: 119); «Река Исил (Волга – М.Ж, С.Б.)… затем течет до земли Булгар, поворачивает на восток, пока не дойдет до границ земли ар-Русиййа, и там разветвляется. Один ее рукав течет до города Матраха и впадает в море между ним и городом Русиййа. Что касается второго рукава, то он спускается от земли Булгар и течет на юго-восток до земли ал-Хазар и впадает за Исилом (Итилем – М.Ж., С.Б.) в море ал-Хазар (здесь описывается волго-донской путь, низовья Дона и Волги из-за их сближения в районе современного Волгограда арабы принимали за рукава одной реки – М.Ж., С.Б.)» (Ал-Идриси 2006: 124).
Из этих известий следует, что город Росия/Русия находится на противоположной от Тмутаракани стороне Керченского пролива, следовательно, речь идет о Керчи (Рыбаков 1952: 19; 1982: 179; Коновалова 1993: 36-39; 2005: 102-106; Ал-Идриси 2006: 224-229). Согласованные свидетельства византийских и арабских источников о владениях русов в районе Керчи, отразившихся в именовании этого города по их этнониму, позволяют, на наш взгляд, прояснить загадочное известие самого спорного, пожалуй, источника по древнерусской истории – «Кембриджского документа».
Его анонимный автор сообщает: «Роман (византийский император Роман I Лакапин, правивший в 920-944 гг., предпринявший гонения на иудеев и потому названный иудейским автором «злодеем» – М.Ж., С.Б.) [злодей послал] также большие дары Х-л-гу, царю Русии, и подстрекнул его на его (собственную) беду. И пришел он ночью к городу С-м-к-раю (S-m-k-r-jj/S-m-k-r-j-w; согласно объяснению П.К. Коковцова, искаженное S-m-k-r-c, как обозначается, по-видимому, Тмутаракань в пространной редакции письма хазарского царя Иосифа – М.Ж., С.Б.) и взял его воровским способом, потому что не было там начальника, раб-Хашмоная. И стало это известно Бул-ш-ци (болгарский или хазарский титул – М.Ж., С.Б.), то есть досточтимому Песаху, и пошел он в гневе на города Романа и избил и мужчин и женщин. И он взял три города, не считая большого множества пригородов. И оттуда он пошел на (город) Шуршун (согласно П.К. Коковцову, видимо, Херсон – М.Ж., С.Б.) и воевал против него… И оттуда он пошел войною на Х-л-гy и воевал… и бог подчинил его Песаху. И нашел он… добычу, которую тот захватил из С-м-к-рая. И говорит он: “Роман подбил меня на это”. И сказал ему Песах: “Если так, то иди на Романа и воюй с ним, как ты воевал со мной, и я отступлю от тебя. А иначе я здесь умру или (же) буду жить до тех пор, пока не отомщу за себя”. И пошел тот против воли и воевал против Кустантины (Константинополя – М.Ж., С.Б.) на море четыре месяца. И пали там богатыри его, потому что македоняне осилили (его) огнем. И бежал он, и постыдился вернуться в свою страну, а пошел морем в Персию, и пал там он и весь стан его. Тогда стали Русы подчинены власти казар» (Коковцов 1932: 118-120).
Концовка этого рассказа явственно напоминает хорошо известные по ряду источников поход русов на Византию в 941 г. и последующий их поход на Бердаа в 943/944 г.[16] (Бердаа мог ассоциироваться с Персией, поскольку незадолго до того был захвачен дейлемитами из Ирана), однако все предшествующее повествование не имеет в них никаких аналогий. Чтобы как-то объяснить расхождение «Кембриджского документа» с другими источниками, ученые высказывали многочисленные предположения.
По одной гипотезе, за Х-л-гу анонима скрывается летописный киевский князь Игорь Рюрикович. По мнению Ю.Д. Бруцкуса, все русские князья в Х в. носили имя или прозвище «Хельгу» («Святой» в скандинавских языках), а имя «Игорь» означает Inger («младший»). Таким образом, летописный Игорь был «Хельгу (Олегом) Младшим», правившим после «Хельгу (Олега) Старшего» (летописного Вещего Олега) (Бруцкус 1924). Однако, ни в какой «Персии» (или в Бердаа) Игорь не погибал. Обстоятельства его смерти детально описаны в русских летописях: князь был убит в ходе восстания древлян, возмущенных его чрезмерной алчностью. Об этом сообщают как Начальный свод (ПСРЛ III: 110), так и ПВЛ (ПВЛ 1997: 104). Подтверждает эту информацию Лев Диакон, согласно рассказу которого, Игорь, «отправившись в поход на германцев был взят ими в плен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое» (История. VI.10; Лев Диакон 1988: 57). «Германцы» (Γερμανοι) очевидно ошибочная форма из Βερβιανοι, как называет древлян Константин Багрянородный.
Л.Н. Гумилев, также видевший в Х-л-гу князя Игоря, сопоставил рассказ анонима с летописной легендой о полянской дани мечами хазарам и сделал из этого вывод о подчинении хазарами Киева (Гумилев 2002: 38; 2004: 174-179). Но легенда это помещена в недатированной части ПВЛ и с временами Игоря никак не связывается. В самом же «Кембриджском документе» о Киеве не сказано ни слова: описанные в нем события не выходят за пределы Крыма и Тамани.
О. Прицак предложил датировать события, описанные в «Кембриджском документе» временем ок. 925 г. (Голб, Прицак 1997: 163-169). Однако, в это время аутентичные источники не знают ни похода Руси на Константинополь, ни похода «в Персию». Дата похода Олега на Константинополь, указанная в НПЛ (Начальном своде), 922 г., является поздней и искусственной.
Свою интерпретацию сведений «Кембриджского документа» предложил В.В. Кожинов. По мнению исследователя, после смерти летописного Вещего Олега в Киеве в 910-930-е гг. правил его сын – Олег II, лишь после гибели которого, описанной анонимом, князем стал Игорь (Кожинов 2001: 281-290).
К. Цукерман пришел к выводу, что Х-л-гу – это летописный Вещий Олег, период правления которого, таким образом, приходится на более позднее время, чем это указано в ПВЛ, хронология которой имеет поздний искусственный характер. Только после того как «Х-л-гу»-Олег в результате поражения в войне 941 г. с Византией сошел с исторической сцены, отправившись в каспийский поход, власть в Киеве перешла к Игорю (Цукерман 1996: 68-80; 2007: 344-347).
Гипотезы В.В. Кожинова и К. Цукермана разбиваются о тот факт, что другие источники однозначно говорят о том, что поход русов на Византию в 941 г. возглавлял Игорь. По словам Льва Диакона, император Иоанн Цимисхий напомнил Святославу: «Полагаю, что ты не забыл о поражении отца твоего Ингоря, который, презрев клятвенный договор, приплыл к столице нашей с огромным войском на тысячах судов, а к Киммерийскому Боспору прибыл едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды» (История. VI.10; Лев Диакон 1988: 57). И если это известие еще можно поставить под вопрос как относительно позднее (Толочко 2015: 310-311), то известие Лиутпранда Кремонского о походе Игоря совершенно аутентично: сам он был в Константинополе в 949 г., а его отчим, рассказ которого Лиутпранд передает, – в 942 г., то есть буквально по горячим следам событий и даже лично видел казнь пленных русов (Ant. V.15; ДРЗИ IV: 38-40; Лиутпранд 2012: 97).
В.А. Мошин пришел к выводу, что Х-л-гу – правитель Причерноморской Руси (Мошин 1938: 192-200), что было поддержано Е.С. Галкиной (Галкина 2002: 377-385), А.С. Королевым (Королев 2000: 116-122; 2002: 92-117; 2006: 88-102) и Я.Л. Радомским (Радомский 2004: 233-236).
Н.Я. Половой полагал, что «незадолго до своего первого похода на греков Игорь по договоренности с греками отправил в Крым против хазар войско под предводительством Хальги», а затем этот воевода принял участие в походе Игоря на Византию: «Из русских источников мы знаем, что Игорь шел на Константинополь в 941 г. непосредственно из Киева, куда он и возвратился после поражения. Кембриджский же документ указывает, что поход 941 г. на греков начался из Крыма. Соединив показания Кембриджского документа и русской летописи, мы должны будем заключить, что одна часть русского войска под предводительством Игоря шла на Константинополь из Киева, а другая под предводительством Хальги – из Крыма». После того, как в битве у Иерона 11 июня русский флот оказался разделен греками на две части, Игорь с одной частью войска вернулся в Киев, а «Хальги» продолжил войну с византийцами в Малой Азии, но после очередного поражения покинул греческие берега и отправился в поход на Бердаа (Половой 1961: 96-104).
М.И. Артамонов считал Х-л-гу «одним из подвластных великому князю Игорю меньших князей или воевод, вроде упомянутого летописью воеводы Игоря Свенельда, отроки которого были обставлены лучше, чем дружинники самого князя. По всей вероятности, он был предводителем тех наемных варяжских дружин киевского князя, о приглашении которых из-за моря сообщается в летописи и которые нельзя было долго держать в бездействии» (Артамонов 1962: 379).
По мнению А.А. Горского, «”мэлэх Руси” – это не более чем “князь русский”, термин, который в древнерусском языке мог прилагаться к любому представителю правящей династии… Нет ничего экстраординарного и в совпадении имени этого предводителя с именем Олега “Вещего” (ср. двух Игорей – дядю и племянника – в тексте договора 944 г.). Скорее всего, Хельгу-Олег был одним из представителей правящего в Киеве княжеского рода. Император Роман предложил Руси союз против Хазарии, и Хельгу-Олег был направлен с войском на хазарские владения в районе Керченского пролива» (Горский 2004: 72-73). Источник, однако, рисует Х-л-гу именно самостоятельным правителем, какового и означает еврейский термин «мэлэх».
В.Я. Петрухин полагает, что речь в «Кембриджском документе» может идти об относительно автономном от Киеве правителе Чернигова, князья которого впоследствии имели особые связи с Тмутараканью (Петрухин 2011: 119-126).
Часть исследователей полагает, что «Кембриджский документ» – источник относительно поздний и ненадежный, в его повествовании имеет место путаница, а потому относиться с доверием к его уникальным данным не следует (Коковцов 1932: 26-36; Новосельцев 1990: 7-8, 216-219). Но в последнее время были приведены серьезные аргументы в пользу аутентичности источника и его принадлежности к еврейско-хазарской переписке 50-60-х гг. Х в.: «Начиная с самой первой публикации Письма высказывались предположения, что его адресатом (настоящим или воображаемым – в зависимости от степени доверия к тексту) был не кто иной, как Хасдай ибн Шапрут. Гольбу же удалось показать, что два листа, на которых написан наш текст, принадлежат тому же самому кодексу, что и другое письмо из Прованса, достоверно адресованное Хасдаю. Кембриджское собрание из Генизы содержит фрагменты пяти писем от Хасдая ибн Шапрута и к нему, разбросанные по трем разным рукописям. Видимо, все они так или иначе связаны с дипломатической деятельностью Хасдая, которую он вел от имени халифа Кордовы, но объединяет их, главным образом, участие Хасдая в делах еврейских общин за пределами Андалузии… Три из этих писем (от четвертого осталось слишком мало) касаются столь частных вопросов, что трудно заподозрить подлог. Это особенно касается письма из Прованса, которое идет в паре с хазарским. Итак, рукописный “конвой” Письма свидетельствует о его подлинности» (Цукерман 1996: 69), что заставляет продолжать искать ответ на загадку уникального известия.
А.А. Тортика отмечает, что события, описанные анонимом, происходили в Крыму: «Где именно проходили военные действия Песаха против русов в документе не сказано. Исходя из контекста источника, скорее всего, они не выходили за пределы территории Крымского полуострова или даже его прибрежной зоны. Вполне возможно, что по договору с Романом Лакапином русы использовали в качестве базы один из византийских портов Крыма. Не случайно хазары нападают сначала именно на анонимные византийские города и Херсон. Итак, Песах настигает русов, возвращает потерянное имущество и принуждает Хельгу к военным действиям против Византии. Последний факт вызывает наибольшее удивление. Неужели русы, потеряв добычу, не могли уйти от хазар морем и через Днепр вернуться домой? Что реально побуждает их к нападению на Византию, если оно действительно состоялось, как о том пишет автор Текста Шехтера? По всей видимости, такое поведение Хельгу – “царя” русов можно объяснить тем, что сфера его основных военно-политических интересов находилась в пределах досягаемости хазарской армии» (Тортика 2006: 199-200).
В.В. Майко, подобно вышеупомянутым исследователям, также считает Х-л-гу воеводой Игоря, который по его поручению пытался закрепиться в Крыму. При этом ученый обращает внимание на то, что преследуя русов, Песах разгромил не византийские поселения в Крыму, а поселения СМК, жители которых к тому времени по его мнению были уже христианизированы: «Песаху удалось вернуть захваченный русами С-м-к-рай. Развивая наступление, хазарский полководец сумел привести к покорности и разгромить те салтовские поселения восточного Крыма, которые лежали на пути следования армии и захватить крупнейшие города, в которых они проживали… Вероятно, салтовцы полуострова либо были частично уничтожены, либо, скорее всего, были вынуждены в спешке бежать, оставив жилые дома, что так же подтверждается археологическими исследованиями. Направление предполагаемого “бегства” населения восточного Крыма один из самых сложных исторических и археологических вопросов. Для окончательного суждения слишком мало материалов. Гипотетически можно предположить, что направлением его могли служить Балканы. Не мог противостоять Песаху и немногочисленный отряд Helgou, бежавший после начала наступления хазарского войска через северное устье Керченского пролива в Азовское море, где его и настиг хазарский полководец. Главной же целью похода хазарского полководца был, безусловно, Херсонес, который ему и удалось взять после непродолжительного штурма. Ограничившись контрибуцией, Песах не стал развивать наступление дальше, а использовал отряд Helgоu для военного предприятия Руси, неизбежность которого была очевидна. Сталкиваться с основными силами киевского князя, безусловно, не входило в его задачу» (Майко 2014: 198); «Материалы археологических исследований в Кооперативном переулке также свидетельствуют о гибели салтовских объектов городища в середине Х в… Совершенно сходная картина наблюдается при анализе материалов из раскопок Фанагорийского и Тмутараканского городищ. И в первом и во втором случае салтово-маяцкие материалы существуют именно до середины Х в. и отделены от последующих слоем пожара. Особенно ярко это иллюстрируют раскопки Тмутараканского городища, что полностью соответствует данным Кембриджского Анонима» (Майко 2000: 251).
Зачем Песах, то есть хазарская администрация, уничтожает поселения СМК в Крыму, если, как традиционно считают многие хазароведы, СМК – это суть Хазарский каганат? Все встает на свои места, если предположить, что речь идет о поселениях причерноморских русов и именно разгром СМК в Крыму и подразумевает автор Кембриджского документа, говоря о долгом походе Песаха и о том, что после этого Русь попала под власть хазар.
Далее взгляды авторов этой статьи немного расходятся и в следующих двух абзацах приводятся отдельно.
Гипотеза М.И. Жиха. На наш взгляд, известие «Кембриджского документа» может быть объяснено с учетом фактов о владениях русов в районе Керченского пролива, в «Русии»-Керчи. Нападение русов Х-л-гу на Тмутаракань, очевидно, было осуществлено не из далеких Киева или Чернигова (такой поход был бы мероприятием огромной логистической сложности), а из соседней Керчи. На это указывает тщательная продуманность действий русов и их знание обстановки в Тмутаракани («пришел он ночью к городу С-м-к-раю и взял его воровским способом, потому что не было там начальника, раб-Хашмоная»). Крайне важным видится сообщение ал-Идриси, согласно которому, «между жителями Матрахи и жителями Русиййа идет постоянная война» (Ал-Идриси 2006: 119). Вполне возможно, что здесь отражена именно та ситуация, которая описана кембриджским анонимом или подобная ей[17].
Гипотеза С.Н. Беззаконова. Следует, однако, отметить, что не все исследователи согласны с отождествлением Самкерца и Тмутаракани. По словам В.Н. Чхаидзе, «в связи с упоминанием Ибн ал-Факихом Самкуша (или Самкарша) следует отметить, что в научной литературе этот пункт отождествляется с Самкерцем еврейско-хазарской переписки Х в., а само название Самкерц в научную литературу прочно вошло как одно из названий Таматархи. Между тем, ссылаясь на Константина Багрянородного, сообщающего о двух крепостях, запирающих вход в пролив и находящихся друг напротив друга – Боспоре и Таматархе, локализация которых в настоящее время не ставится под сомнение… следует считать недоказанными гипотетичные построения о локализации Самкуша-Самкерца и о соотнесении его с тем или другим из этих двух городов» (Чхаидзе 2008: 275). По нашему мнению, под именем Самкерца может скрываться городище Семикаракоры на Нижнем Дону, вполне подходящее лексически (если записать без гласных, получается С.м.к.р.к.р, что близко к С.м.к.р.ц). Семикаракоры – одна из самых презентабельных крепостей нижнего Дона, построенная из кирпича. Высказано предположение, что это была одна из резиденций хазарского кагана или царя (Флеров 2010: 43; 2020: 324), соответственно, вполне лакомый кусок для Х-л-гу и его воинства. Да и повод для мести хазар за разграбление царской резиденции более чем очевиден. Кроме того, из сообщения Ибн ал-Факиха следует, что славянские купцы «прибывают по морю к Самкарш иудеев, затем переходят к славянам; или следуют от моря Славян в эту реку, которая называется рекой Славян, пока не достигнут пролива Хазар» (ДРЗИ III: 35), то есть Самкарш близок к землям славян. В письме царя Иосифа С-м-к-р-ц следует сразу за Ш-р-кил, то есть Саркелом (Коковцов 1932: 102). Если смотреть от Итиля, то после Саркела в сторону Азовского и Черного моря следующим расположено как раз Семикаракорское городище. Если эта гипотеза верна, то война между хазарами и русами, возглавляемыми Х-л-гу, потенциально могла быть весьма значительной и охватывать не только Крым, но и Нижнее Подонье. Не была ли она одной из причин упадка салтово-маяцкой культуры?
Имя правителя русов «Х-л-гу» обычно сопоставляют со скандинавским Helgi, в котором традиционно видят исходную форму для русского «Олег» (Томсен 1891: 65; Свердлов 2003: 127; Николаев 2012: 405. Критические замечания на данную гипотезу см.: Грот 2015: 88-128; 2016: 233-275), однако, на сколько нам известно, никаких признаков присутствия скандинавов в Керчи или вообще в Крыму Х в. не обнаружено, поэтому логичнее искать соответствие «Х-л-гу» анонима не в скандинавском, а в иранском языковом материале. Иранское имя «Халег» («творец, создатель») (Рубинчик I: 532; II: 777) представляет собой точное соответствие «Х-л-гу» «Кембриджского документа» (Кузьмин 2003: 319; Галкина 2002: 365, 385).
Показательно, что там, где у других авторов атаковавшими Бердаа в 943/944 г. названы русы, в рассказе Абу-л-Фараджа (Бар-еврей) (ум. 1286), в качестве нападающих указаны аланы, а также славяне и лезги: «В тот год, когда он, т.е. халиф Мустакфи, в 333 (= 944 г.) начал царствовать, вышли разные народы: аланы, славяне и лезги, проникли до Азербейджана, взяли город Бердаа и, убив в нем 20.000 человек, ушли назад» (Дорн 1875: 515).
Ту же взаимозаменяемость «русов» и «аланов» видим и в рассказе о походе на Бердаа у Низами: «Русские, жаждущие войны, пришли ночью из страны алан и греков (герков, или арков), чтобы на нас напасть, как град. Так как они не смогли пробиться через Дербент и его окрестности, они отправились в море на судах и совершили нападение»; войско русов состояло из «пертасов (буртасов), аланов и хазар» (Дорн 1875: 498, 501); «Предводитель русов носит иранское имя Кинтал. Абхазы и русы испытывают друг к другу давнюю ненависть, которая возможна только у соседей – соперников. Войско русов, противостоящее Искандеру, состояло из хазар, буртасов, алан. Низами постоянно локализует русов в стране Алан» (Галкина 2002: 269).
Халег («Х-л-гу»), видимо, был правителем аланской Причерноморской Руси с центром в городе Русия (Керчь). Титул «мэлэх Руси» означает в данном случае «правитель города (и, возможно, окружающей его области) Русия». Видимо, либо Халег, либо его наследник, – это и есть тот самый «князь русский» договора 944 г., который должен препятствовать походам черных болгар на Херсонес (в перечне «всякой княжии» он не назван, поскольку не имел отношения к Киеву), он же «эксусиократор Алании» Константина Багрянородного. Вполне очевиден параллелизм известий Константина Багрянородного о том, как аланы, находящиеся в дружбе с византийцами, воюют с хазарами, и Кембриджского анонима о том, как византийцы подбили «царя Русии» на антихазарские действия.
То, что в тексте русско-византийского договора были в качестве противников византийцев и русов названы не хазары, а черные болгары, также находит свое объяснение. Согласно «Кембриджскому документу» Песах имел титул «бул-ш-ци», а «титул “булшицы” в форме “балгиций” известен по византийским данным и, по-видимому, означает болгарского князя, главу прикубанских или черных болгар[18], которые еще в VII в. были подчинены хазарами, но сохраняли свою племенную самостоятельность»; «в отношениях с Византией хазары могли действовать только через черных болгар и собственно даже их силами, так как именно последние были непосредственными соседями крымских владений империи. Поэтому в договоре греков с Игорем речь и идет не о хазарах, а о черных болгарах, из чего, однако, нельзя делать вывод, что последние к этому времени окончательно порвали с хазарами и представляли совершенно самостоятельное политическое образование» (Артамонов 1962: 374, 382-383).
Соответственно, основу военных сил Песаха в ходе карательного похода на византийские территории и войны с Х-л-гу составляли именно черные болгары, они же и указаны в качестве противников в русско-византийском договоре.
Видимо, также как в 860 г. правитель Черноморской Руси принимал участие в походе Русского каганата на Константинополь, в 941 г. он принял участие в походе уже Киевской Руси. Стремление автора «Кембриджского документа» представить его единственным актором этого похода, а сам поход следствием победы хазар, очевидно, имеет преувеличенный и тенденциозный характер.
Н.Я. Половой в свое время пришел к следующим выводам на этот счет: «Кембриджский документ утверждает, что именно Песах принудил Хальгу идти войной на Царьград. Однако это сомнительно. Действительно, почему Хальга так быстро согласился на требование Песаха воевать против Константинополя? Да и не только согласился, но и на самом деле пошел на греческую столицу и воевал против греков четыре месяца. Ведь отплывая от Самкерца, этот воевода, которому, по словам Кембриджского же документа, не чужды были “воровские способы” ведения войны, мог пренебречь обещанием воевать с греками, данным хазарам, и отправиться к себе на родину или туда, куда ему бы хотелось. Что заставляло Хальгу так свято соблюдать требование хазар? Не странно ли, с другой стороны, что Хальга, быстро побежденный Песахом, нашел еще столько сил, что уверенно направился с берегов Крыма не на какие-нибудь пограничные греческие города, а непосредственно на самый Константинополь, воевал с греками четыре месяца и потерпел поражение лишь благодаря неведомому жидкому огню? С хазарами Хальга действовал “воровским способом”, следовательно, не находил в себе сил, чтобы действовать открыто, подобно Святославу. И, несмотря на это, он был побежден хазарами в первом же сражении. Откуда же явились силы у Хальги, чтобы идти воевать против Царьграда? Очевидно, Хальга должен был, во-первых, опираться на более солидную военную базу, нежели его собственный отряд, а, во-вторых, получить приказ идти на греков не от хазар, от выполнения требований которых он мог так или иначе уклониться, а от кого-то другого, кто имел реальную возможность приказывать Хальге»; «Если какие-то обстоятельства, о которых мы теперь можем только догадываться, побудили Игоря к войне против греков, то нет ничего неожиданного в том, что Игорь приказал Хальге помириться с хазарами, отдать им всю захваченную добычу и идти с остальным русским войском на Царьград. Начинать войну с Византией, не заключив мира с Хазарией, было бы для Руси ошибкой» (Половой 1961: 99).
Арабский географ Шамсуддин ад-Димашки (1256-1327), передавая относящийся к IX-X вв. источник (это ясно из того, что Хазария фигурирует как действующий субъект), сообщает уникальные и важные сведения: «Русы называются по имени города Русийа, расположенного на северном берегу одноименного моря (Черного – М.Ж., С.Б.)... Они населяют несколько островов в море Манитас (Азовском – М.Ж., С.Б.) и обладают военными судами, на которых ведут войну с хазарами. К ним (русам) приходят по рукаву, текущему в настоящее время от реки Атил (волго-донской путь – М.Ж., С.Б.). Когда они идут к главной части реки, то приходят по другому рукаву, текущему в Хазарское море, и нападают [там] на них (хазар)» (Коновалова 2009: 60). В параллель словам ад-Димашки можно привести пассаж из письма хазарского царя Иосифа (середина Х в.): «Я охраняю устье реки [Волги] и не пускаю русов, приходящих на кораблях, приходить морем, чтобы идти на исмаильтян... Я веду с ними войну. Если бы я их оставил (в покое) на один час, они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада» (Коковцов 1932: 102). Таким образом, русы угрожали Хазарии и арабским владениям в Прикаспии из района Северного Причерноморья и Приазовья, откуда шли по Дону и далее по Волге.
Аналогичное сообщение о русах в Причерноморье и Приазовье, только более краткое, имеется и у другого арабского историка и географа Ибн Са‘ида ал-Магриби (1213/1217 – 1274/1286): «Координаты Судака составляют 56 градусов долготы и 51 градус широты. К востоку от него находится вход из вышеупомянутого моря Ниташ (Черного – М.Ж., С.Б.) в море Маниташ (Азовское – М.Ж., С.Б.), шириной около 30 миль и протяженностью с юга на север около 60 миль (Керченский пролив – М.Ж., С.Б.). Затем начинается море, расширяющееся с запада на восток [на расстояние] около двух и одной трети дня плавания, а с юга на север – около 160 миль. В этом море есть острова, населенные русами, и [поэтому] его также называют морем ар-Рус. Русы в настоящее время исповедуют христианскую веру. На севере этого моря [в него] впадает река, текущая из огромного озера Тума. На западном берегу этой реки лежит Русийа – главный город русов. Русы – многочисленный народ, выделяющийся своей силой среди храбрейших народов Аллаха» (Коновалова 2009: 30-31). Ту же информацию повторил Абу-л-Фида’ (1273-1331) (Коновалова 2009: 127-128).
В XIII в., когда писал Ибн Са‘ид, никаких «островов, населенных русами» в Причерноморье и Приазовье не существовало, поэтому, скорее всего, источник сообщаемой им информации, по аналогии с источником ад-Димашки, должен датироваться намного более ранним временем – IX-X вв. И.Г. Коновалова допускает, что традиция об «”островном и корабельном” народе русов, обитавшем на побережье Черного моря», вероятно, «не менее древняя, чем та, которую возводят к “Анонимной записке”» (Коновалова 2001: 186-187). Как заметил К.А. Максимович, в известиях ад-Димашки и Ибн Са‘ида, «представлена версия, более напоминающая ранние византийские свидетельства о Руси-тавроскифах»; описанные в этих источниках русы тождественны «с “тавроскифскими” русами Льва Диакона и жития Георгия Амастридского» (Максимович 2006: 42).
Обратим внимание, что Ибн Са‘ид говорит о христианстве причерноморских русов, что в точности совпадает с византийскими известиями о крещении русов после похода 860 г. и пассажем «Жития Кирилла» о Евангелии, написанном русскими письменами, которое Кирилл обнаружил в Крыму.
Со значительной долей уверенности можно говорить, что и походы на Каспий русы совершали из Крыма, поскольку только здесь они могли купить, нанять или построить крупнотоннажные суда, о которых пишет ал-Мас‘уди. Судов подобного класса у днепровских и ладожских русов в то время не было, да и не могли эти суда пройти в Каспийское море по рекам Восточной Европы.
Ал-Мас‘уди прямо говорит о Черном море как стартовой точке похода русов на Каспий, которые далее прошли по Дону и в районе современного Волгограда переправились в Волгу: «После 300/ 912-13 г. прибыло около 500 кораблей, в каждом корабле – 100 человек. Вошли в залив моря Понт (Азовское море – М.Ж., С.Б.), соединенный (волго-донской переволокой, воспринимавшейся арабами как единая водная артерия – М.Ж., С.Б.) с морем Хазар (Каспийским – М.Ж., С.Б.). Там – люди, назначенные царем хазар, с сильным вооружением, сопротивляются тем, кто идет с этого моря, и тем, кто идет от той стороны суши, ответвление которой от моря Хазар примыкает к морю Понт... Когда же прибыли корабли русов к людям хазар, поставленным у начала пролива, то они послали к царю хазар [просьбу], чтобы им пройти по его стране, спуститься в его реку, войти в реку хазар (Волгу – М.Ж., С.Б.) и дойти до моря Хазар, которое [и есть] море Гиркании, Табаристана и других земель иноземцев… и [русы] вошли в пролив и достигли устья реки, стали подниматься по этому ответвлению воды (Дону – М.Ж., С.Б.), пока не вошли в реку хазар, и спустились по ней в город Атил» (ДРЗИ III: 114-115).
Ал-Мас‘уди сообщает, что поход состоялся после 300 г.х., т.е. 912/913 г., но точной даты он не помнит. Для ее уточнения В.В. Бартольд обращает внимание на следующие обстоятельства: (1) Ал-Мас‘уди рассказывает о том, что против русов действовал полководец Юсуфа ибн Абу-с-Саджа, занимавший пост наместника Азербайджана в 909-918 и 922-927 гг. Маловероятно, чтобы набег русов относился к периоду его второго наместничества, поскольку оно отстоит слишком далеко от указанной арабским автором даты, соответственно, скорее всего, поход русов относится к периоду до 918 г.; (2) В рассказе об этом походе у табаристанского историка XV в. Захир-ад-дина Мар‘аши говорится, что набег произошел в правление Саманидов. Если доверять этому известию, то поход русов можно датировать еще более точно и относить к 913-914 гг., поскольку в 302 г.х. (914/15 г.) Табаристан уже был отнят у Саманидов алидским имамом Хасаном Утрушем (Бартольд 1963: 831-832).
Как видим, русы из Черного и Азовского морей вошли в Дон, оттуда возле современного Волгограда переправились в Волгу, и двинулись на Каспий, что указывает на их проживание в Причерноморье. В.А. Пархоменко совершенно справедливо писал по этому поводу о невозможности иной локализации их опорной территории: «Иная Русь – Днепровская, например, пробиралась бы на Волгу другим путем – таким именно, каким шел князь Святослав после 968 г. – через Десну и Оку; более северная Русь избрала бы и более северный путь; если бы это были скандинавские норманны, они спустились бы просто по Волге, начиная с верховьев ее, по пути давно известному им» (Пархоменко 1913: 57-58). О том, что поход русов на Бердаа в 943/944 г. тоже был осуществлен из Причерноморья, говорит автор «Кембриджского документа».
В то же время, рассматривая источники, описывающие русов из перспективы Черного моря, следует иметь в виду, что они, с одной стороны, как будто ничего напрямую не говорят об «основной» территории русов в Подонье и Подонцовье (а затем в Поднепровье), но с другой стороны, она в них явно сливается со своим причерноморским анклавом. От этого при их прямолинейном прочтении возникает преувеличенное преставление о мощи причерноморской Руси, которая, на деле, была лишь частью обширной салтовской (а затем Киевской) Руси и, разумеется, в силу ограниченности собственных ресурсов, не могла самостоятельно проводить масштабные военные операции, выступая для них скорее, логистическим хабом, где собирались войска русов для последующих действий против Византии, Хазарии или прикаспийских государств. Арабские и византийские авторы, писавшие о причерноморских русах, фиксировали лишь выходивший к морю кусочек аланской Руси, «внутренние» земли которой оставались для них (точнее, для их источников) как бы скрытыми, при этом в процитированных свидетельствах восточных авторов за причерноморскими русами ощущается такая мощь, которая явно указывает на могущество и большой воинский потенциал их страны, для небольшого прибрежного анклава явно недостижимый.
Если ал-Мас‘уди описывает поход русов из района Крыма вверх по Дону, то Ибн Хордадбех и Ибн ал-Факих (Х в.), наоборот, пишут о том, что русы спускаются вниз по Северскому Донцу и Дону (Жих 2011: 43-54). Таким образом, атаковать Хазарию и прикаспийские области русы могли как с нижнего, так и с верхнего Дона.
Итак, помимо византийцев и хазар, в Крыму, согласно источникам, представлена еще одна серьезная сила: аланы (Константин Багрянородный) или русы (Жития Стефана Сурожского, Георгия Амастридского, Кирилла; русско-византийский договор 944 г.; Лев Диакон; Кембриджский документ; ал-Мас‘уди, ад-Димашки, Ибн Са‘ид), соответствующие, как показал Д.Л. Талис, археологическим памятникам СМК, представленным на полуострове (Талис 1973: 229-234; 1974: 87-99).
В свете современных знаний о распространении в Крыму памятников СМК (Крым 2003: 55-59) и топонимов с корнем «рос» (Талис 1973: 229-234; 1974: 87-99), а также свидетельств рассмотренных выше источников, под «эксусиократором Алании», о котором идет речь в одиннадцатой главе трактата «Об управлении империей», можно понимать правителя крымских аланов-салтовцев, именовавшихся «росами» или «русами». В IX в. он, судя по всему, подчинялся кагану русов, ставка которого, скорее всего, находилась на Салтовском городище, а к середине Х в. оказался в вассальной зависимости от киевского князя, вероятно, позиционировавшего себя в качестве наследника Русского каганата и ставшего главой всех русов, независимо от их этнической принадлежности[19]. Как верно заметил А.С. Королев, «при продвижении в Приазовье киевские князья опирались на уцелевших здесь приазовских русов» (Королев 2006: 98).
ЛИТЕРАТУРА
Айбабин 1999 - Айбабин А.И. Этническая история ранневизантийского Крыма. Симфереполь: ДАР, 1999. 352 с.
Ал-Идриси 2006 - Ал-Идриси о странах и народах Восточной Европы / Перевод и комментарии И.Г. Коноваловой. М.: Восточная литература, 2006. 328 с.
Ал-Мас‘уди 2021 - Абу-л-Хасан ал-Мас‘уди. Книга предупреждения и пересмотра. Часть I / Перевод с арабского В.М. Бейлиса; Издание подготовили по материалам В.М. Бейлиса Т.М. Калинина, О.Б. Бубенок. Издание второе, переработанное и дополненное. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2021. 664 с.
Артамонов 1962 - Артамонов М.И. История хазар. Л.: Издательство Государственного Эрмитажа, 1962. 524 с.
Бартольд 1963 - Бартольд В.В. Арабские известия о русах // Бартольд В.В. Сочинения. Т. II. Ч. 1. Общие работы по истории Средней Азии. Работы по истории Кавказа и Восточной Европы. М.: Издательство восточной литературы, 1963. С. 810-858.
Бартольд 1968 - Бартольд В.В. О письменности у хазар // Бартольд В.В. Сочинения. Т. V. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М.: Наука, 1968. С. 466-467.
Беззаконов 2012 - Беззаконов С.Н. Тамга бастарда. 2012 / Электронный ресурс: https://rossica-antiqua.livejournal.com/392797.html (Дата обращения - 12.11.2022).
Беззаконов, Жих 2021 - Беззаконов С.Н., Жих М.И. Хакан народа рос // Исторический формат. 2021. № 3. С. 9-58.
Беззаконов, Жих 2021а - Беззаконов С.Н., Жих М.И. Поход русов на Константинополь в 860 г.: проблемы исторической географии и логистики // Исторический формат. 2021. № 4. С. 78-124.
Беззаконов, Жих 2023 - Беззаконов С.Н., Жих М.И. Древнейшие известия о русах // Исторический формат. 2023. № 3-4. С. 10-30.
Березовець 1970 - Березовець Д.Т. Про ім’я носіїв салтівської культури // Археологія. Т. XXIV. К., 1970. С. 59-74.
Бибиков 2004 - Бибиков М.В. BYZANTINOROSSICA: Свод византийских свидетельств о Руси. Т. I. М.: Языки славянской культуры, 2004. 736 с.
Бибиков 2009 - Бибиков М.В. BYZANTINOROSSICA: Свод византийских свидетельств о Руси. Т. II. Нарративные памятники. М.: Языки славянской культуры, 2009. 528 с.
Бибиков 2017 - Бибиков М.В. «Скифская общность» в византийской литературной традиции // Восточная Европа в древности и средневековье. Т. XXIX. М., 2017. С. 34-35.
Бруцкус 1924 - Бруцкус Ю.Д. Письмо хазарского еврея от Х века: Новые материалы по истории Южной России времен Игоря. Берлин, 1924. 46 с.
Васильевский 1915 - Васильевский В.Г. Труды. Т. III. Петроград, 1915. 416 с.
Вернадский 1996 - Вернадский Г.В. Древняя Русь. Тверь: ЛЕАН, 1996. 448 с.
Виноградов, Коробов 2017 - Виноградов А.Ю., Коробов М.И. Бравлин – бранлив или кроток? // Slověne. 2017. № 1. С. 219-235.
Гадло 2004 - Гадло А.В. Предыстория Приазовской Руси. Очерки истории русского княжения на Северном Кавказе. СПб.: Издательство СПбГУ, 2004. 362 с.
Галкина 2002 - Галкина Е.С. Тайны Русского каганата. М.: Вече, 2002. 428 с.
Галкина 2006 - Галкина Е.С. Данники Хазарского каганата в письме царя Иосифа // Сборник Русского исторического общества. Т. 10 (158). Россия и Крым. М.: Русская панорама, 2006. С. 376-390.
Галкина 2006а - Галкина Е.С. Территория Хазарского каганата IX – первой половины X вв. в письменных источниках // Вопросы истории. 2006. № 9. С. 132-145.
Галкина 2012 - Галкина Е.С. Русский каганат. Без хазар и норманнов. М.: Алгоритм, 2012. 336 с.
Ганина 2010 - Ганина Н.А. Готские имена: проблемы и интерпретации // Именослов: История языка, история культуры: Труды Центра славяно-германских исследований / Ответственный редактор Ф.Б. Успенский. Т. I. СПб.: Алетейя, 2010. С. 42-63.
Гаркави 1870 - Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. СПб., 1870. 315 с.
Гедеонов 2018 - Гедеонов С.А. Варяги и Русь. Историческое исследование / Составитель, автор предисловия, комментариев, примечаний В.В. Фомин. М.: Академический проект, 2018. 679 с.
Геродот 1972 - Геродот. История в девяти книгах / Перевод и примечания Г. А. Стратановского. Л.: Наука, 1972. 600 с.
Голб, Прицак 1997 - Голб Н., Прицак О. Хазарско-еврейские документы Х века / Научная редакция, послесловие и комментарии В.Я. Петрухина. М.; Иерусалим: Гешарим, 1997. 256 с.
Голубинский 1901 - Голубинский Е.Е. История русской церкви. Т. 1. Ч. 1. М., 1901. 793 с.
Горский 2004 - Горский А.А. Русь: От славянского расселения до Московского царства. М.: Языки славянской культуры, 2004. 392 с.
Грот 2015 - Грот Л.П. Об имени Хельги (первая часть) // Исторический формат. 2015. № 4. С. 88-128.
Грот 2016 - Грот Л.П. Об имени Хельги (вторая часть) // Исторический формат. 2016. № 1. С. 233-275.
Гумилев 2002 - Гумилев Л.Н. От Руси до России: Очерки этнической истории. М.: Айрис-пресс, 2002. 320 с.
Гумилев 2004 - Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. М.: Айрис-пресс, 2004. 768 с.
Дорн 1875 - Дорн Б.А. Каспий. О походах древних русских в Табаристан, с дополнительными сведениями о других набегах их на прибрежья Каспийского моря. СПб., 1875. 781 с.
ДРЗИ III - Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Т. III. Восточные источники / Составители Т.М. Калинина, И.Г. Коновалова, В.Я. Петрухин. М.: Русский Фонд содействия образованию и науке, 2009. 264 с.
ДРЗИ IV - Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия. Т. IV. Западноевропейские источники / Составление, переводы и комментарии А.В. Назаренко. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2010. 512 с.
Жих 2011 - Жих М.И. Ранние славяне в Среднем Поволжье (по материалам письменных источников). СПб.; Казань: Вестфалика, 2011а. 90 с.
Жих 2018 - Жих М.И. Работы Дмитрия Тарасовича Березовца и проблема локализации Русского каганата // Исторический формат. 2018. № 3-4. С. 176-245.
Заходер 1967 - Заходер Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Т. II. Булгары, мадьяры, народы Севера, печенеги, русы, славяне. М.: Наука, 1967. 213 с.
Ибн Русте 1869 - Абу-Али Ахмед Бен Омар Ибн-Даста. Известия о хозарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и руссах / Перевод с арабского, комментарии Д.А. Хвольсона. СПб., 1869. 200 с.
Ибн Хордадбех 1986 - Ибн Хордадбех. Книга путей и стран / Перевод с арабского, комментарии, исследования, указатели и карты Н. Велихановой. Баку: Элм, 1986. 428 с.
Калинина 2019 - Калинина Т.М. «Фихрист» Ибн ан-Надима (Х в.) о письме и письменности некоторых восточно- и западноевропейских народов // Древнейшие государства Восточной Европы. 2017-2018. Ранние формы и функции письма. М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2019. С. 383-405.
Карсанов 1992 - Карсанов А.Н. Аланы на Пиренейском полуострове и в Северной Африке // Аланы, Западная Европа и Византия. Владикавказ: Северо-Осетинский институт гуманитарных исследований, 1992. С. 109-119.
Карсанов 1996 - Карсанов А.Н. Где находилась «страна алан и русских» // Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа. XIX Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. М., 1996. С. 84-86.
Карышковский 1960 - Карышковский П.О. Лев Диакон о Тмутараканской Руси // Византийский временник. 1960. Т. XVII. С. 39-51.
Квітковський, Горобець, Горбаненко 2022 - Квітковський В.І., Горобець Л.В., Горбаненко С.А. Півень у салтівській культурі // Археологія і давня історія України. 2022. № 3 (44). С. 423-436.
Кожинов 2001 - Кожинов В.В. История Руси и русского слова. Опыт беспристрастного исследования. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. 512 с.
Коковцов 1932 - Коковцов П.К. Еврейско-хазарская переписка в Х в. Л.: Издательство АН СССР, 1932. 140 с.
Коновалова 1993 - Коновалова И.Г. Где находился город Русийа арабских источников // Восточная Европа в древности и средневековье. Спорные проблемы истории. М.: 1993. С. 36-39.
Коновалова 2001 - Коновалова И.Г. Состав рассказа об «острове русов» в сочинениях арабо-персидских авторов X-XVI вв. // Древнейшие государства Восточной Европы. 1999. Восточная и Северная Европа в средневековье. М.: Восточная литература, 2001. С. 169-189.
Коновалова 2009 - Коновалова И.Г. Восточная Европа в сочинениях арабских географов XIII-XIV вв.: текст, перевод, комментарий. М.: Восточная литература, 2009. 223 с.
Константин Багрянородный 1991 - Константин Багрянородный. Об управлении империей / Тексты, перевод, комментарий; под редакцией Г.Г. Литаврина и А.П. Новосельцева. М.: Наука, 1991. 496 с.
Константинов 1961 - Константинов Н.А. Народные резные календари // Сборник Музея антропологии и этнографии. Вып. 20. М.; Л., 1961. С. 84-113.
Константинов 1972 - Константинов Н.А. Тайнопись стольника Барятинского // Наука и жизнь. 1972. № 10. С. 118-119.
Королев 2000 - Королев А.С. История междукняжеских отношений на Руси в 40-е – 70-е годы Х века. М.: Прометей, 2000. 296 с.
Королев 2002 - Королев А.С. Загадки первых русских князей. М.: Вече, 2002. 480 с.
Королев 2006 - Королев А.С. Можно ли ставить точку в изучении проблемы Приазовской Руси? // Сборник Русского исторического общества. Т. 10 (158). Россия и Крым. М.: Русская панорама, 2006. С. 88-102.
Крым 2003 - Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья. IV-XIII века / Ответственный редактор Т.И. Макарова, С.А. Плетнева. М.: Наука, 2003. 532 с.
Кузенков 2003 - Кузенков П.В. Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках // Древнейшие государства Восточной Европы. 2000. Проблемы источниковедения. М.: Восточная литература, 2003. С. 3-172.
Кузенков 2012 - Кузенков П.В. Из истории начального этапа византийско-русских отношений // Исторический вестник. 2012. Т. 1 (148). С. 52-97.
Кузьмин 1974 - Кузьмин А.Г. Об этнической природе варягов (к постановке проблемы) // Вопросы истории. 1974. № 11. С. 54-83.
Кузьмин 2003 - Кузьмин А.Г. Начало Руси. Тайны рождения русского народа. М.: Вече, 2003. 432 с.
Ламбин 1874 - Ламбин Н.П. О Тмутараканской Руси // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1874. Вып. I. С. 58-95.
Лев Диакон 1988 - Лев Диакон. История / Перевод М.М. Копыленко; статья М.Я. Сюзюмова; комментарий М.Я. Сюзюмова, С.А. Иванова. М.: Наука, 1988. 240 с.
Левченко 1956 - Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М.: Издательство АН СССР, 1956. 556 с.
Липшиц 1948 - Липшиц Е.Э. О походе Руси на Византию ранее 842 года // Исторические записки. Т. 26. М.: Издательство АН СССР, 1948. С. 312-331.
Литаврин 2000 - Литаврин Г.Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX – начало XII в.). СПб.: Алетейя, 2000. 398 с.
Лиутпранд 2012 - Лиутпранд Кремонский. Антаподосис; Книга об Оттоне; Отчет о посольстве в Константинополь. Второе издание, исправленное и дополненное / Перевод с латинского и комментарии И.В. Дьяконова, ред. И.А. Настенко. М.: Русская панорама, 2012. 192 с.
Майко 2000 - Майко В.В. Хазаро-русско-византийские отношения в середине Х в. и Крымская Хазария // Stratum plus. 2000. № 5. С. 236-261.
Майко 2014 - Майко В.В. Восточный Крым во второй половине X-XII вв. Киев, 2014. 266 с.
Максимович 2006 - Максимович К.А. Происхождение этнонима «Русь» в свете исторической лингвистики и древнейших письменных источников // KANISKION: Юбилейный сборник в честь 60-летия проф. И.С. Чичурова. М.: Издательство ПСТГУ, 2006. С. 14-56.
Минорский 1963 - Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербенда X-XI веков. М.: Издательство восточной литературы, 1963. 265 с.
Могаричев и др. 2009 - Могаричев Ю.М., Сазанов А.В., Степанова Е.В., Шапошников А.К. Житие Стефана Сурожского в контексте истории Крыма иконоборческого времени. Симферополь: Антиква, 2009. 334 с.
Могаричев, Сазанов, Сорочан 2017 - Могаричев Ю.М., Сазанов А.В., Сорочан С.Б. Крым в «хазарское» время (VIII – середина X вв.): вопросы истории и археологии. М.: Неолит, 2017. 744 с.
Мошин 1938 - Мошин В.А. Хельгу хазарского Документа // Slavia. 1938. Т. 15. № 2. С. 192-200.
Назаренко 2012 - Назаренко А.В. Русь IX века: обзор письменных источников // Русь в IX-XI веках: археологическая панорама / Ответственный редактор Н.А. Макаров. М.; Вологда: Древности Севера, 2012. С. 12-35.
Насонов 1940 - Насонов А.Н. Тмутаракань в истории Восточной Европы X века // Исторические записки. Т. 6. 1940. С. 79-99.
Николаев 2012 - Николаев С.Л. Семь ответов на варяжский вопрос // Повесть временных лет / Перевод Д.С. Лихачева, О.В. Творогова, комментарии А.Г. Боброва, С.Л. Николаева, А.Ю. Чернова при участии А.М. Введенского и Л.В. Войтовича, 129 иллюстраций М. Мечева. СПб.: ВИТА НОВА, 2012. C. 398-430.
Никон 1989 - Иеродиакон Никон (Лысенко). «Фотиево» крещение славяно-россов и его значение в предыстории Крещения Руси // Богословские труды. Т. 29. М.: Издательство Московской Патриархии, 1989. С. 27-40.
Новосельцев 1990 - Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М.: Наука, 1990. 264 с.
Падалка 1914 - Падалка Л.В. Происхождение и значение имени «Русь» // Труды XV Археологического съезда в Новгороде. Т. 1. М., 1914. С. 357-382.
Пархоменко 1913 - Пархоменко В.А. Начало Христианства Руси. Очерк из истории Руси IX-X вв. Полтава: Электрическая типография В.И. Маркевича, 1913. 190 с.
ПВЛ 1997 - Повесть временных лет (Подготовка текста, перевод и комментарии О.В. Творогова) // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 1. XI-XII вв. СПб.: Наука, 1997. С. 62-315.
Петрухин 2011 - Петрухин В.Я. «Русь и вси языци»: Аспекты исторических взимосвязей: Историко-археологические очерки. М.: Языки славянских культур, 2011. 384 с.
Половой 1958 - Половой Н.Я. О дате второго похода Игоря на греков и походе русских на Бердаа // Византийский временник. 1958. Т. 14. С. 141-146.
Половой 1961 - Половой Н.Я. К вопросу о первом походе Игоря против Византии (Сравнительный анализ русских и византийских источников) // Византийский временник. 1961. Т. 18. С. 95-104.
Продолжатель Феофана 2009 - Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей / Издание подготовил Я.Н. Любарский. Издание второе, исправленное и дополненное. СПб.: Алетейя, 2013. 400 с.
ПСРЛ III - Полное собрание русских летописей. Т. III. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.: Языки славянской культуры, 2000. 720 с.
Радомский 2004 - Радомский Я.Л. Этнический состав Причерноморской Руси. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2004. 321 с.
Рапов 1968 - Рапов О.М. Знаки Рюриковичей и символ сокола // Советская археология. 1968. № 3. С. 62-69.
Рахно 2020 - Рахно К.Ю. Кому приносили жертви роси Костянтина Багрянородного? // Byzantinoslovaca. Byzantologický seminár Alexandra Avenaria pri Katedre všeobecných dejín FiF UK v Bratislave. T. VII. Zborník k životnému jubileu profesora Miroslava Daniša. Bratislava, 2020. S. 86-91.
Романчук 2008 - Романчук А.И. Исследования Херсонеса-Херсона. Раскопки. Гипотезы. Проблемы. В двух томах. Т. 2. Византийский город. Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2008. 544 с.
Рубинчик I-II - Персидско-русский словарь. В двух томах / Под редакцией Ю.А. Рубинчика. Издание третье, стереотипное, с приложением Грамматического очерка персидского языка. М.: Русский язык, 1985.
Рыбаков 1952 - Рыбаков Б.А. Русские земли по карте Идриси 1154 г. // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. Вып. XLIII. М., 1952. С. 3-44.
Рыбаков 1953 - Рыбаков Б.А. К вопросу о роли Хазарского каганата в истории Руси // Советская археология. 1953. Вып. XVIII. С. 128-150.
Рыбаков 1982 - Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. М.: Наука, 1982. 590 с.
Сахаров 1980 - Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси. IX – первая половина X в. М.: Мысль, 1980. 360 с.
Свердлов 2003 - Свердлов М.Б. Домонгольская Русь. Князь и княжеская власть на Руси VI – первой трети XIII в. СПб.: Академический проект, 2003. 736 с.
Середа 2019 - Середа М.В. Середньовічна та ранньомодерна концепція влади в Русі-Україні у світлі слов’яно-іранського культурного синтезу // Релігія та Соціум. 2019. № 3-4. С. 89-99.
Серяков 2015 - Серяков М.Л. Битва у Варяжских столпов. М.: Вече, 2015. 352 с.
Серяков 2015а - Серяков М.Л. Одиссея варяжской Руси. М.: Вече, 2015. 320 с.
Соболевский 1929 - Соболевский А.И. Топонимические заметки // Известия Таврического общества истории, археологии и этнографии. Т. III. Симферополь, 1929. С. 1-3.
Соболевский 1929а - Соболевский А.И. «Третье» русское племя // Доклады АН СССР. М., 1929. С. 55-58.
Соловьев 1959 - Соловьев С.М. История России с древнейших времен в пятнадцати книгах. Кн. I. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1959. 812 с.
Сперанский 1929 - Сперанский М.Н. Тайнопись в югославянских и русских памятниках письма / Энциклопедия славянской филологии. Вып. 4.3. Л.: Издательство АН СССР. 162 с.
Спицын 1909 - Спицын А.А. Историко-археологические разыскания. I-III // Журнал Министерства народного просвещения. Новая серия. Ч. XIX. 1909. № 1. С. 67-98.
Станг 1999 - Станг Х. Наименование Руси (герульская версия) // Stratum plus. 1999. № 5. С. 119-147.
Сюзюмов 1940 - Сюзюмов М.Я. К вопросу о происхождении слова ʻΡώς, ʻΡωσία, Россия // Вестник древней истории. 1940. № 2. С. 121-123.
Талис 1973 - Талис Д.Л. Топонимы Крыма с корнем «рос» // Античная древность и средние века. Вып. 10. Свердловск, 1973. С. 229-234.
Талис 1974 - Талис Д.Л. Росы в Крыму // Советская археология. 1974. № 3. С. 87-99.
Толочко 2015 - Толочко А.П. Очерки начальной руси. К.; СПб.: Лаурус, 2015. 336 с.
Томсен 1891 - Томсен В. Начало Русского государства // Чтения в Обществе истории и древностей российских. Кн. 1 (156). М., 1891. 136 с.
Тортика 2006 - Тортика А.А. Северо-Западная Хазария в контексте истории Восточной Европы. Харьков: ХГАК, 2006. 554 с.
Трубачев 1999 - Трубачев О.Н. Indoarica в Северном Причерноморье. Реконструкция реликтов языка. Этимологический словарь. М.: Наука, 1999. 320 с.
Трубачев 2005 - Трубачев О.Н. В поисках единства: взгляд филолога на проблему истоков Руси. Третье издание, дополненное. М.: Наука, 2005. 286 с.
Турчанинов 1964 - Турчанинов Г.Ф. О языке надписей на камнях Маяцкого городища и флягах Новочеркасского музея // Советская археология. 1964. № 1. С. 72-87.
Турчанинов 1990 - Турчанинов Г.Ф. Древние и средневековые памятники осетинского письма и языка. Владикавказ: Ир, 1990. 240 с.
Флеров 2010 - Флеров В.С. «Города» и «замки» Хазарского каганата. Археологическая реальность. М.: Мосты культуры, 2010. 260 c.
Фомин 2025 - Фомин В.В. Антинорманизм: Наука против лжи. Т. 1-2. М.: Концептуал, 2025.
Френ 1836 - Френ Х.Д. Письмена древних руссов // Библиотека для чтения. Т. XV. Отделение науки и художества. СПб., 1836. С. 49-59.
Цукерман 1996 - Цукерман К. Русь, Византия и Хазария в середине Х века: проблемы хронологии // Славяне и их соседи. Вып. 6: Греческий и славянский мир в средние века и раннее новое время. М.: Индрик, 1996. С. 68-80.
Чхаидзе 2008 - Чхаидзе В.Н. Таматарха. Раннесредневековый город на Таманском полуострове. М.: ТАУС, 2008. 328 с.
Шлецер 1816 - Шлецер А.Л. Нестор. Русские летописи на древле-славянском языке. Ч. II. СПб., 1816. 842 с.
Шлецер 2015 - Шлецер А.Л. Опыт изучения русских летописей // Скандинавомания и ее небылицы о русской истории. Сборник статей и монографий. М.: Русская панорама, 2015. С. 251-353.
Энговатов 1963 - Энговатов Н.В. Тайнопись князей Барятинских и вопросы дешифровки древнерусских криптограмм // Археографический ежегодник за 1962 год. М.: Издательство АН СССР, 1963. С. 221-233.
Якобсон 1964 - Якобсон Р.О. Роль лингвистических показаний в сравнительной мифологии. Тезисы VII Международного конгресса антропологических и этнографических наук. Москва. 3-10 августа 1964 г. М., 1964. С. 608-619.
Dunlop 1954 - Dunlop М. The history of the Jewish Khazars. New Jersey, 1954. 298 s.
Ibn-Foszlan 1823 - Ibn-Foszlan's und anderer Araber Berichte über die Russen älterer Zeit / Text und Übers. mit kritisch-philologischen Anmerk.; nebst 3 Beil. über sogenannte Russen-Stämme und Kiew, die Warenger und das Warenger-Neer, und das Land Wisu,ebenfals nach arabischen Schriftstellern von C.M. Frähn. Saint-Petersburg, 1823. 281 s.
Marquart 1903 - Marquart J. Osteuropäische und ostasiatische Streifzüge. Ethnologische und historisch-topographische Studien zur Geschicte des 9. und 10. Jahrhunderts. Leipzig, 1903. 612 s.
Ševčenko 1977 - Ševčenko I. Hagiography of the Iconoclast Period // Iconoclasm. Birmingham, 1977. S. 113-131.
Soloviev 1959 - Soloviev А. Mare Russiae // Die Welt der Slaven. Bd. IV. Η. 2. Wiesbaden, 1959. S. 1-12.
Vasiliev 1946 - Vasiliev A.A. The Russian attack on Constantinople in 860. Cambridge: The Mediaeval Academy of America, 1946. 246 s.
[1] Статья продолжает цикл работ авторов, посвященный проблеме начала Руси: Беззаконов, Жих 2021: 9-58; 2021а: 78-124; 2023: 10-30.
[2] Еще Г.З. Байер «в статье “О варягах”, приведя известие Бертинских анналов о “росах” 839 г., резюмировал, “что народ руский прежде Рурика, о котором имени, далеко древнейшем, нежели руские летописи объявляют”. В 1736 г. была опубликована его статья о первом нападении “киевских русов” на Константинополь в 860 году. Тот же сюжет им был затронут и в статье, вышедшей после смерти ученого, в 1741 г., в которой он особо подчеркнул, что “россы приняли свое название не от скандинавов”, ибо имя это не было ведомо на их родине (по словам П.Н. Милюкова, Байер был убежден “в существовании Южной Руси, независимой от варягов-норманнов”, и доказывал, что руссы были на Днепре “раньше Рюрика, следовательно, не были норманнами”) (Фомин 2025. Т. 1: 363-364).
[3] Противники такой интерпретации указывают на то, что Неаполь Скифский был разрушен в III в. (Виноградов, Коробов 2017: 224), однако в Северном Причерноморье известно несколько поселений с подобными названиями («Navarum, город в Скифии (Плиний), Ναύαρον, город на реке Каркинит (Птолемей), ср. др.-инд. паѵа- 'новый', vara- 'огороженное пространство'»: Трубачев 2005: 139), одно из которых вполне могло существовать и в IX в.
[4] Ученому еще не была известна армянская версия «Жития», изданная в 2006 г. С ее учетом, можно говорить, что имя вождя русов в греческом оригинале «было записано как Πραυλίς. Чтобы дать славянское “Бравлин”, греческое имя должно было стоять в косвенном падеже в форме Πραυλίν- (основа на ν)» (Кузенков 2012: 57).
[5] По другим, существенно менее обоснованным версиям, пассаж о «росах» – поздняя вставка, навеянная событиями 860 г. или 941 г. (Vasiliev 1946: 70-89).
[6] Согласно Геродоту, «у тавров существуют такие обычаи: они приносят в жертву Деве потерпевших крушение мореходов и всех эллинов, кого захватят в открытом море следующим образом. Сначала они поражают обреченных дубиной по голове. Затем тело жертвы, по словам одних, сбрасывают с утеса в море, ибо святилище стоит на крутом утесе, голову же прибивают к столбу. Другие, соглашаясь, впрочем, относительно головы, утверждают, что тело тавры не сбрасывают со скалы, а предают земле… С захваченными в плен врагами тавры поступают так: отрубленные головы пленников относят в дом, а затем, воткнув их на длинный шест, выставляют высоко над домом, обычно над дымоходом. Эти висящие над домом головы являются, по их словам, стражами всего дома. Живут тавры разбоем и войной» (Hist. IV.103; Геродот 1972: 213).
[7] Высказывалось предположение, что некоторые знаки известной по записи на рукописи XVII в. тайнописи князей Барятинских (Сперанский 1929: 153), потомков черниговских Рюриковичей, происходят от сармато-аланских знаков Северного Причерноморья (Константинов 1961: 104; 1972: 118-119; Середа 2019: 92). Однако, оно вызвало критику (Энговатов 1963: 232). Для прояснения вопроса следует провести предметное сопоставление загадочных знаков записи стольника Барятинского с сармато-аланской знаковой системой.
[8] Встречающееся в историографии утверждение, что изначально в тексте Жития Кирилла будто бы читалась «сурские» (сирийские) письмена» представляет собой не более, чем вольный домысел некоторых авторов: во всех известных списках Жития Кирилла читаются только «роусьски (варианты: русьскы, росьскы, рускы) письмена» (Вернадский 1996: 350-351), никаких «сурских письмен» нет ни в одном списке.
[9] «Согласно чешским и словацким поверьям, это щедрый и одновременно мстительный, необыкновенно подвижный дух, принимающий облик птиц, животных, драконов, тесно связанный с огнем очага; тело его искрится, волосы пламенеют, из уст исходит сияние; он вылетает сквозь печную трубу и носится ночью как огненный клуб или же превращается в вихревой ветер» (Якобсон 1964: 615-616).
[10] Как церковный историк Никон с доверием относится к поздней церковной традиции о гибели русского флота вследствие бури, вызванной вмешательством Богородицы.
[11] С.А. Гедеонов по поводу данной гипотезы заметил, что «это было бы первым и единственным помином о норманнском имени у арабов» (Гедеонов 2018: 477). Этноним за пределами испано-арабских источников не встречается, причем в испано-арабских источниках он появляется лишь в XI в.
[12] Эта гипотеза, которую можно назвать «палеографической», предлагает особый вариант решения проблемы. Как перед известным пассажем о путях купцов-русов, так и после него, в «Книге путей и государств» Ибн Хордадбеха говорится о путях еврейских купцов ар-раданийа, связывавших страны Востока и Запада (Ибн Хордадбех 1986: 124). Ал-Мас‘уди использовал труд Ибн Хордадбеха и у него русы «луда‘ана» посещают те же страны, в которых, по Ибн Хордадбеху, ведут торговлю евреи «ар-раданийа». Соответственно, могла произойти путаница и ал-Мас‘уди ошибочно отнес «ар-раданийа» (неточно записав их имя) к русам.
[13] Если только мы не имеем здесь дело с искусственной «ученой» конструкцией арабского автора. Е.С. Галкина, поддержавшая конъектуру, отождествляющую «луда‘ана» с «норманнами», полагает, что перед нами чисто «кабинетное» отождествление ал-Мас‘уди русов и напавших на Севилью норманнов (Галкина 2012: 57-67).
[14] По словам К.А. Максимовича, «мнение П.О. Карышковского о том, что сообщения Льва Диакона о Руси на Боспоре являются учеными спекуляциями на основе данных Геродота, Арриана, Иосифа Флавия, Феодорита Кирского, жития Василия Нового и др., а значит не отражают реальной этногеографии IX-X в., выглядит искусственным, поскольку ни в одном из названных Карышковским источников Льва Диакона Боспор Киммерийский (в связи или вне связи с народом Рос) прямо не упомянут, и поэтому неоднократное повторение Львом Диаконом этого названия в связи с Русью по-прежнему требует объяснения» (Максимович 2006: 37).
[15] «От Бутар до устья реки Русиййа двадцать миль. От устья реки Русиййа до [города] Матраха двадцать миль... В упомянутую реку Русиййа впадают шесть больших рек, берущих начало в горе Кукайа, а это большая гора, протянувшаяся от Моря Мрака до края обитаемой земли» (Ал Идриси 2006: 115-116).
[16] Тщательно проанализировав источники, Н.Я. Половой пришел к выводу, что поход русов на Бердаа состоялся в 943 г. (Половой 1958: 142-145).
[17] На это можно было бы возразить тем, что согласно пространной редакции письма хазарского царя Иосифа город «К-р-ц» (Керчь) был под властью хазар (Коковцов 1932: 102), однако, исследователи давно сделали вывод, что письмо Иосифа является сложным памятником, в котором границы Хазарии обрисованы не столько в соответствии с исторической реальностью середины Х в., сколько в соответствии с «идеальными» представлениями хазарского царя. В частности, утратив ощущение историзма, в качестве «хазарских» он указывает все территории, на которые когда-либо в прошлом распространялся суверенитет Хазарии. Поэтому утверждать со ссылкой на письмо Иосифа, что Керчь в 50-60-е гг. Х в. была частью Хазарии, будет некорректно, поскольку географические и хронологические сведения этого источника часто не столько что-то проясняют, сколько, наоборот, сами нуждаются в прояснении (Рыбаков 1953: 128-150; Галкина 2006: 376-390; 2006а: 132-145), а конкретно «перечень городов Крыма – самое сомнительное место в источнике» (Гадло 2004: 141). С другой стороны, возможно, после поражения и гибели Х-л-гу Керчь оказалась под политическим патронажем Хазарии, что и отразило письмо Иосифа.
[18] Возможно, этот титул восходит к тюркскому Bulgi, Balgichi («управитель») (Dunlop 1954: 172).
[19] Д.Т. Березовец полагал, что «название русы, как и названия скифы, сарматы, венеды и т.д. является собирательным. Это название первоначально было свойственно лишь какой-то группе аланского населения, которое жило где-то в западной части северного Кавказа, возможно вблизи Таманского полуострова. Под давлением арабских завоеваний начала VIII в. это население отошло в район бассейна Дона и принесло с собой свое имя, которое стало присуще значительной части населения салтовской культуры. Рядом с именем “русы”, видимо, остались и названия местного населения – аланы, болгары, гузы и т.д. Так, например, народ, известный под названием зихи, называл себя садзуа. Так было, вероятно, и с другими этническими группами. Из-за того, что имя “русы” было собирательным, а для времени после X в. оно могло смешиваться с аналогичным именем среднеднепровского населения, возникают значительные осложнения при попытке определить, к какой именно группе населения мусульманские авторы относят это имя» (Березовец 1970: 69).
Опубликовано: Исторический формат. 2024. № 3-4. С. 48-73