Игорь Васильев. Ф.А. Щербина как украинофил

пн, 04/06/2015 - 19:18 -- Администратор

Игорь Васильев. Ф.А. Щербина как украинофил

Фёдор Андреевич Щербина, один из основателей российской бюджетной статистики, историк и политический деятель – безусловно, один из символов Кубани. Ему, например, установлен памятник в центре Краснодара. Однако после «украинских событий» двух последних лет в том интересе, который окружал фигуру учёного и политика в постсоветский период, появились нотки некоторой подозрительности.

Дело в том, что Ф.А. Щербина, безусловно, был не чужд украинофильства. Взять хотя бы его сотрудничество с С.В. Петлюрой, который помогал ему в исторический исследованиях, ил поэма «Петро-кубанец», где Щербина писал о кровном родстве кубанских казаков и галичан, работа в украинских учебных заведениях в эмиграции[1]

Однако украинофильство украинофильству рознь. Под эту дефиницию подпадали совершенно непохожие друг на друга люди. И было бы совершенно ненаучным судить о мировоззрении Ф.А. Щербины по аналогии с другими, будь то С.В. Петлюра, Т.Г.Шевченко, и уж тем более сторонники украинского интегрального национализма.

В целом для описания мировоззрения крупных восточнославянских деятелей просопографический анализ, акцентирующийся на индивидуальной специфике, подходит гораздо больше, чем анализ партийных и групповых идентичностей. Которые часто дают на редкость не точную и искаженную картину.

Крупнейшие знатоки биографии и творчества Ф.А. Щербины, такие, как Л.М. Голутво, всегда подчёркивали центризм и умеренность, присущие Ф.А. Щербине как в мировоззрении, так и в практической деятельности. К тому же мировоззрение учёного формировалось под влиянием прежде всего общероссийского народничества, а не национальных украинских кружков.

Для восточных славян в целом характерна этнизация социальных и политических идентичностей, а также более или менее сильная подмена национальной идентичности социальной или политической.

И для Ф.А. Щербины характерно восприятие украинцев во многом не в этническом, а в социальном ключе, как селян, рядовых казаков, семинаристов и пр. Что предполагало солидарность с другими угнетёнными, в том числе и великороссами.

Мировоззрение Ф.А. Щербины представляло из себя сочетание народничества, украинофильства и казачьего самостийничества. Причём каждое направление изначально было весьма умеренным и чуждым любого радикализма. Будучи значимой политической фигурой в период Гражданской войны, Фёдор Андреевич показался себя деятелем, на удивление далёким от политических распрей, не говоря уже о терроре. Его основные интересы были сосредоточены на улучшении жизни людей и развитии инфраструктуры (принятие сбалансированного бюджета, организация первого на Кубани вуза).

Как общественный деятель Ф.А.Щербина был удивительно близок к Махатме Ганди. И в мирных, а не военных условиях он проявил бы себя гораздо полнее…

Щербина был лишен ксенофобии. С глубоким уважением он относился и черкесам Северного Кавказа[2], и к крестьянам Вологодчины, где он отбывал ссылку[3]. Своих земляков-кубанцев Фёдор Андреевич считал более зажиточными и просвещёнными, а вологодцев – более честными, порядочными, и при всей бедности, склонными к взаимоподдержке и благотворительности. Коллективизм и развитая самоорганизация северян произвела на него глубочайшее впечатление и во многом определила мировоззренческие ориентиры[4]. (Примечательно, что уровень самоорганизации русского северного села и по сей день один из самых высоких по стране. Эффективные проекты по созданию коллективов выживания там реализовал известный бизнес-тренер Глеб Тюрин).

Так же очень интересно, что разница в четности и коллективизме между кубанцами и северянами точно так же оценивается и нашими современниками…

Так что Ф.А. Щербина не был русофобом. Хотя были так сказать, «тенденции». Фёдор Андреевич недолюбливал российское имперское государство и большевизм. Для очень и очень многих такие антипатии стали торным путём в оголтелую русофобию. Но не для Щербины, всегда отличавшегося принципиальной умеренностью и центризмом.

Убийство украинофила и самостийника Н.С. Рябовола, во много раз более радикального, чем Ф.А.Щербина, было прекрасным поводом для антирусской истерии, которым многие и воспользовались. Но не Ф.А.Щербина, в его речи памяти Рябовола вообще нет оскорблений в адрес кого-либо[5]. А Л.Г. Корнилова учёный прямо называет народным героем[6].

Показательно, что свои тёплые воспоминания о великороссах-северянах Фёдор Андреевич написал, будучи «штатным украинофилом», одним из ведущих преподавателем «Украинской сельскохозяйственной академии» в Подебрадах (Чехия).

Украинофильство Ф.А. Щербины наряду с отсутствием выраженной враждебности к русским сближало кубанского учёного с умеренной частью украинских левых, которые после установления советской власти занимались конструированием советской украинской идентичности как более этнизированного и просоветски ориентированного варианта прежней малороссийской идентичности.

При этом Фёдор Андреевич остался верен своей самобытности, он остался проказачьи настроенным антисоветчиком.

Фёдор Андреевич Щербина был и останется гордостью Кубани и всей России.

 

[1] Чумаченко В.К. Поэма Ф.А. Щербина «Петро- кубанец» как поэтическое подведение итогов Первой мировой войны // Научное наследие Ф.А. Щербины: казачество и история Кавказа. Краснодар, 2015. С. 39.

[2] Чумаченко В.К. К публикации очерка Ф.А.Щербина «Красный Муса» // Научное наследие Ф.А. Щербины: казачество и история Кавказа. Краснодар, 2015. С. 158-170.

[3] Чумаченко В.К. От научного редактора // Щербина Ф.А. Собрание сочинений. Т. IV. С. 11.

[4] Щербина Ф.А. Собрание сочинений. Т. IV. С. 225-245.

[5] Речь на заседании Краевой Рады, посвящённом памяти Н.С Рябовола // Щербина Ф.А. Собрание сочинений. Т. IV. С. 458-459.

[6] В поход с Добровольческой армией // Щербина Ф.А. Собрание сочинений. Т. IV. С. 326.