Народ на Земле

Кубанская балачка – диалект русского языка с украинской языковой основой. Лексика балачки – как украинская, так и русская. Так же большое число слов из лексического фонда балачки характерны и для неё, и для украинских и для южнорусских говоров. Зачастую определить принадлежность балачки к русскому или украинскому языку затруднительно, во многом по причине текучести и не однородности. Поэтому принадлежность балачки определяется на основе самосознания носителей диалекта, а оно является русским. Так трактуют вопрос этничности носителей балачки такие известные диалектологи, как С.А. Мызников и О.Г. Борисова. Прибывшие в конце XVIII столетия на Кубань первые черноморские казаки были носителями ранних восточных украинских говоров. С начала до 40-х годов XIX века к ним присоединялись украинские переселенцы из Полтавской, Черниговской, Харьковской губерний, носители соответствующих местных диалектов украинского языка. В тот период в Черномории складывался черноморский диалект украинского языка, близкий к харьковскому и другим восточноукраинским диалектам. «Черноморцы говорят малороссийским языком, хорошо сохранившимся», – писал И.Д. Попка о языковой ситуации в Черномории середины XIX века.

Как совместить основные принципы моноцентрического плюрализма с гипотезой о конусовидной схеме развития исторического процесса? Очевидно, необходимо найти территориальные и временные рамки, в пределах которых данная гипотеза отражала бы исторические реалии. Возьмём для примера историю Московского и Петербургского периодов российской монархии в качестве единого, преемственного целого.

Мои идеи о том, что применимость любого теоретического конструкта в исторической науке ограничено территорией, временным периодом, этнической атрибуцией объекта изучения необходимо распространять и на свои собственные построения. Такие, как графическое изображение исторического процесса в форме конуса. Можно ли так описывать историю человечества как таковую — неизвестно. Эта гипотеза в отношении истории всего человечества может быть подтверждена либо опровергнута не ранее грядущего XXII столетия. В настоящее время для достаточно определённых выводов по этому вопросу просто недостаточна длительность наблюдения за историческим процессом.

Я уже писал, что на завершающем этапе жизни культуры (под культурой понимается протяженная во времени этнокультурная и этнополитическая общность) происходит масса быстрых и по отдельности безрезультатных изменений. В которых, однако, выражается гибель культуры и которые эту гибель приближают. Всё это приводит к фрагментации общества. Достигнутое на средних ближе к верху этапах развития конуса более или менее полное единство сменяется нарастующей раздробленностью по социальному, этническому, территориальному, просто мелкогрупповому признакам. И просто к большему или меньшему выпаденью некоторых из системы социальных связей.

В настоящее время историк должен уметь выбирать из готового. Теорий и методологий  по проведению исследований и интерпретации фактов уже достаточно много. Изменение могут коснуться только работы с новыми видами источников, такими, как материалы сети Интернет. Но одновременно ощущается слабость каждой из них в отдельности. В исторической науке остро ощущается слабость как эмпиризма, так и различных теоретических построений. Эмпиризм не отвечает на часто возникающий вопрос «почему?», а любые теории испытывают недостаток фактов, их подтверждающих. Хотя очень многие важные факты были установлены отнюдь не эмпириками, а теоретиками, стремящимися найти подтверждение любимым концепциям…