Народ на Земле

Менталитет жителей Кубани – Краснодарского края, является предметом частых разговоров и мифологических спекуляций разной направленности. Удивительно, но лишь недавно стали появляться достаточно взвешенные публикации. Вот как пишет о кубанском менталитете Семён Резниченко: «Кубанскость – это промежуточность и незаконченность. Стабильная промежуточность и незаконченность. Этим кубанцы близки к украинцам. Которые так же находились в таком состоянии веками. Однако украинцы предпочли самостийность, а кубанцы – слияние с русскими. Однако слияние не полное, на уровне субэтноса с заметной спецификой. Во многом заключающейся в не полностью исчезнувших фрагментах украинскости. Был проект и отдельного кубанского народа, сочетавшего русскость и украинскость. Но и в этот проект почти никто по-настоящему не вложился. То же характерное стремление к свободе и самодостаточности, но обязательно под «зонтиком» империи. При схожем отношении к местной и региональной власти. Обязательное присутствие в своём мире необходимого вышестоящего чужого.

Летописи рисуют трехступенчатую структуру восточнославянского общества предгосударственной эпохи: народное собрание/народное войско, знать/совет знати и княжеская власть, типичную для эпохи «военной демократии». Совет знати осуществлял наряду с князем оперативное управление делами славянских этнополитческих союзов и решал важные вопросы в перерывах между народными собраниями, а на позднем этапе старцы градские стали связующим звеном между князем и его дружиной (боярами) с одной стороны и народом – с другой. Данных о том, что восточнославянская знать носила преимущественно дружинно-служилый характер источники не содержат.

Многое в ментальности, жизни и быте русских кажется загадочным. Однако многое из этого можно объяснить обраткой. Той самой, хорошо нам знакомой. Если не по самому себе, то по поведению некоторых окружающих. Обратка постоянно срывает различные образовательные, воспитательные и идеологические проекты. Срывает когда на индивидуальном, когда на групповом, а когда и на этническом уровне. То есть, русские люди начинают отрицать то, чему их учат, что пропагандируют, то что считается общепринятым, нужным и важным. Причём чем активнее пропагандируют и настойчивей учат – теми сильнее отрицание. Например, жертвой обратки массово стало православие в начале XX века, а коммунизм - в конце. Хотя первоначально, в первой половине столетия, коммунисты её вроде бы придавили. Конечно, обратка – явление общечеловеческое. Однако у русских она развита несколько больше, чем у многих других народов.

Представление о казаке старых времён как чём-то буйном, неуправляемом хаотичном крайне нелепо, хотя его разделяли такие корифеи отечественной науки, как С.М. Соловьёв. На деле казака всегда характеризовало консерватизм, срединность, отсутствие крайностей. Первые казаки ушли в степи из России, чтобы сохранить традиционный древнерусский уклад жизни, основанный на широких личных свободах и общинном самоуправлении. По крайней мере, многие создатели казачьей традиции были самыми последовательными консерваторами в тогдашней России, ревнителями устоев.  Когда как в удали и воинственности нет ничего характерного исключительно для казачества, они всегда были распространены во фронтирных зонах.

С начала 1990-х годов было немало споров о то что такое казачество, обладает ли оно этничностью, какова его судьба и перспективы. Внесём и свою небольшую лепту в разрешение этого вопроса. Казачьи субэтносы начали складываться только в XVIII – XIX веках, после подчинения государством казачеств, превращения их из вольных в служилые. Они оформились во многом благодаря особому сословному и юридическому статусу, сословной организации, особым правам и обязанностям, специфическому землевладению, относительной замкнутости. Эти особенности наложились на наличие собственной территории, наличие иноэтнического субстрата, религиозных меньшинств и пр. Всё это привело к появлению самосознания и, соответственно, самоназваний, выработке и закреплению особенностей культуры.